очень нудно 
113 
– Вообще-то, мне твое согласие не нужно, – сообщил ей граф. – Ты ничего не сможешь сделать после того, как бросила меня и ребенка.
– Но я ничего не помню! – сказала она, уже взяв себя в руки, и по ее лицу скользнула ледяная усмешка.
Он с улыбкой посмотрел на нее:
– Ты хочешь сразиться со мной? И полагаешь, что можешь победить?
Она лишь самоуверенно взглянула ему в глаза.
Его улыбка стала шире; сверкнули белые, ровные зубы.
– Патриция, если я не получу развода, я превращу твою жизнь в ад!
Она уставилась на него сверкающими глазами; ее ноздри расширились, щеки порозовели.
– Ты когда-то отвергла меня… из-за моей индейской крови. – Он снова сверкнул зубами и шагнул к Патриции. – Но ведь в моих венах по-прежнему течет все та же кровь. Мои предки любили снимать скальпы с бледнолицых вроде тебя, Патриция. А потом вешали эти скальпы, страшные и окровавленные, себе на пояс.
Патриция побелела.
– Осмелюсь предположить, – продолжал граф, – что и мой отец снял скальп-другой… тебе это понятно, Патриция?
– Ты лжешь, – потрясено прошептала она. В ответ он зарычал.
– Тебе бы лучше молиться о том, чтобы я поскорее получил развод, Патриция. Потому что если его не будет, между нами не останется никаких соглашений, никаких раздельных спален и прочего. Я стану твоим мужем в полном смысле этого слова и буду обладать тобой, когда мне вздумается, и наплевать мне будет на твои чувства! А если ты начнешь сопротивляться, я тебя буду брать силой. И все то время, пока мы будем женаты, твоя жизнь будет настоящим адом!
На глазах Патриции выступили слезы.
– Ублюдок!
– Это точно, – согласился он.
– Ну и получай свой развод, получай! – закричала она. – Я всем расскажу свою историю, и мне все будут сочувствовать, и я найду себе нового мужа! И не какого-нибудь индейца-полукровку!
– Я и не сомневаюсь, что ты встанешь на все четыре лапы, как кошка, – беспечно бросил граф и тут же раскланялся. – Я буду сообщать тебе о ходе процесса.
Граф подъехал к дому на Глосестер-стрит, когда рассвет лишь начинался и небо еще было розовато-лиловым.
Он на секунду остановился перед воротами. Утро было туманным, и клубы густого тумана окутывали все вокруг. Дом казался неживым, пустынным, слишком тихим. Но, конечно, ему это лишь показалось, ведь там, в доме, были Джейн и его дочь, и они мирно спали. Граф зашагал вперед, стремясь поскорее сообщить Джейн хорошие новости и упросить потерпеть, продержаться совсем немного, пока минует этот тяжкий период.
Очень скоро он разведется, и они с Джейн поженятся заново.
Сердце Ника затрепетало при этой мысли. Но чем ближе он подходил к дому, тем все более мрачнел. Что-то показалось ему не так, в душу закралось странное подозрение. В доме было чертовски тихо! И все ярко-желтые ставни были плотно закрыты. Это поразило его сильнее всего. Он напрягся, стараясь услышать хоть какой-нибудь звук, может быть голосок Николь, всегда просыпавшейся чуть свет. Но он ничего не услышал, совсем ничего, даже птицы не чирикали возле дома. Граф, конечно, понимал, что еще слишком рано и даже молочники еще не появлялись на улицах.
Он позвонил у двери, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. Уж Молли-то наверняка встала, она должна готовить завтрак для своей хозяйки. Ответа не последовало, и граф позвонил еще раз, потом еще и еще… Он попытался заглянуть в одно не закрытое ставнями окно, но занавески внутри были плотно задернуты.
Граф вдруг испугался.
Он, что есть силы, ударил кулаком в дверь и закричал:
– Молли! Открывай! Это я, граф Драгморский!
Но внутри по-прежнему было тихо, словно дом опустел.
Но это невозможно, подумал граф, поспешно направляясь к черному ходу. Маленький дворик, в котором он качал Николь на розовых качелях, зарос травой. Граф подергал дверь кухни, но она оказалась запертой. Однако окна кухни не были занавешены, и граф заглянул внутрь. Там было аккуратно прибрано и все выглядело холодным… словно никто давным-давно уже не заходил туда.
Графу стало нехорошо.
Их не было в доме. Граф внезапно понял это.
Граф яростно огляделся по сторонам и решительно схватил валявшийся неподалеку камень. Он мгновенно разбил стекло задней двери и, небрежно отшвырнув ногой посыпавшиеся осколки, просунул руку внутрь и отпер замок. Дверь распахнулась.
Граф ворвался в пустую безупречно прибранную кухню, оттуда стремительно прошел в столовую с покрытым пылью столом и, перескакивая через две ступеньки, помчался наверх. Он рывком открыл дверь спальни Джейн и позвал жену. Но спальня была пуста, кровать застлана.
113 
