4 
— Так бы и сложилось, будь Алекс жив, — солгал Мэтью, который знал, что младший Алекс всегда подражал ему, Мэтью, именно его считал своим идеалом и восхищался им, даже когда крутой отец сурово наказывал старшего за очередную мальчишескую провинность.
— Я признательна тебе за то, что ты бережешь мои материнские чувства. Но не нужно лгать. Я знаю, чего хотел мой единственный сын. Меньше, всего на свете он желал стать преемником Андреоса. Но я также знаю, что он бы очень старался, вопреки всем свои мечтам, радовать отца.
— Простите, — пробормотал Мэтью.
— Пообещай мне, что станешь опорой Андреосу.
— Я очень тебя прошу, — взмолилась под конец разговора Мия.
Женщина знала, что если Мэтью будет упорствовать, то супруг способен лишить единственного оставшегося сына наследства. Мия всегда чувствовала, что добром их противостояние не кончится. — Но вопреки робкой ее надежде Мэтью тогда отмолчался.
— Очень жаль, что нам в очередной раз не удалось прийти к согласию, отец. Но меня ждут в Шотландии, — без тени сожаления произнес Мэтью некоторое время спустя.
Мрачное лицо старика сделалось землистым, плотно сжатые губы побелели от ярости.
Мэтью с тайным наслаждением наблюдал за тем, какой эффект произвели его слова на отца, который отчаялся полемизировать с сыном, которого иногда считал чуть ли не исчадием ада.
— Должен тебя предупредить, что этим своим поступком ты сжигаешь мосты, — сухо проговорил Андреос.
— Хочешь сказать, что лишишь меня наследства? — насмешливо спросил Мэтью.
— Думаешь, я не способен на такой поступок? — багровея, произнес старик.
— Ты хозяин, тебе решать, — легкомысленно обронил Мэтью.
— Хочешь, чтобы я поверил, будто тебе это безразлично? Не надейся, — парировал старый делец, который за долгие годы блестящей карьеры привык распознавать даже виртуозный блеф. — Только голь может быть безразлична к будущему. Человек, который пропитался масштабными амбициями, никогда от них не откажется.
Отец видел в своем независимом и суровом сыне идеального кандидата на наследование его многомиллионного состояния и общественного статуса. Даже не любя своего старшего сына, он отмечал в нем особый стиль поведения, если не в личном общении с ним, то в его влиянии на окружающих. Андреос признавал за Мэтью незаурядный ум, высокую образованность, знание жизни, которое причудливым образом сочеталось с кажущейся инфантильностью, бесстрашие, азартность, решительность, -которые так необходимы дельцу высокого ранга.
— Мне все равно, как ты к этому отнесешься. Ты хотел завещать свою империю Алексу, не мне. А мне чужого не надо, — едко проговорил Мэтью.
— Не смей упоминать о нем, — процедил уязвленный старик. — Он был во сто крат достойнее тебя.
— Был! — патетически воскликнул Мэтью. — Скажи, отец, Господь поступил мудро или жестоко, забрав у тебя любимого сына и навязав ублюдка вроде меня? — нагло проговорил Мэтью.
— Не с твоим рылом лезть в такие материи, — теряя самообладание, пробурчал Андреос.
— В таком случае тебя не должен шокировать мой отказ. Я не претендую ни на твое имя, поскольку у меня есть собственное, ни на твою империю, потому что не хочу ограничивать свои амбиции таким жалким подобием благополучия, ни на твою любовь, поскольку это бесполезно, — невероятно мягко произнес Мэтыо.
— Это не моя вина, что ты... если бы я с самого начала знал о твоем существовании... — запинаясь, пробормотал отец. — Предъявляй претензии своей матери! — резко воскликнул он и замолчал.
— Если ты еще не в маразме, то должен помнить, что ее звали Фелиция. И речь не о ней. У меня нет претензий к матери, а у тебя их и подавно не может быть, — твердо проговорил сын.
— Я дал тебе все!
— Ты очень поиздержался? — издевательски спросил его Мэтью. — Давай закончим на этом. Я - не тот сын, какого достоин ты. Ты — не тот отец, какого бы предпочел я, если бы имел право выбора. Тем не менее ты — мой отец, а я — твой сын.
— Должен признать, это единственная умная вещь, которую я от тебя услышал. Тебе не кажется, что данный факт тебя к чему-то обязывает, сын?
— Не в большей степени, чем тебя, отец, — отразил упрек Мэтью. — Я знаю, что обязан Мии тем, что ты взял меня в свой дом. Знаю, что она потребовала от тебя поклясться, что продолжишь опекать меня и после ее смерти. Вот только нужды в том нет. Я больше не сирота-подросток.
4 
