111 
Не обращая на него внимания, она спокойно сняла стетсон и положила на стул, потом принялась расстегивать жакет-болеро.
— Черт побери, Сторм, почему ты убежала? — с напряженным от беспокойства лицом спросил Бретт, подходя ближе.
— Не подходи, — сказала она, предостерегающе опалив его гневным взглядом.
— Это было не совсем то, что ты думаешь, — оправдывался он, прижимая руки к бокам. — Как ты могла только подумать, что София и я…
— Я все отлично видела, — воскликнула она дрогнувшим голосом. — Не смей подходить ко мне — просто держись от меня подальше, черт побери.
— Ничего ты не видела, — настаивал Бретт, хватая ее за плечи. — Не вырывайся, я хочу, чтобы ты меня выслушала.
— Я ненавижу тебя, — дрожащим голосом проговорила она; на ее глазах заблестели слезы. — Ненавижу, и все.
— Ты не можешь так говорить, я знаю, что ты этого не думаешь. — Теперь он по-настоящему испугался. — Выслушай меня, Сторм!
— Как ты мог!
— Да я ничего не сделал! Совсем ничего! Она вцепилась в меня, а я пытался вырваться. Она сама прижалась ко мне, мы вовсе не обнимались, черт побери.
Сторм горько рассмеялась:
— Не думай, что я уж совсем дура!
— Почему ты мне не веришь? После этих последних дней, как ты могла подумать, что я в состоянии хотя бы взглянуть на другую женщину?
— Я обманывала себя, — честно призналась она. — Я действительно считала, что это нечто особенное.
— Так и есть, черт побери!
Она повернулась к нему спиной, снимая жакет, и ее плечи затряслись. Ей было плохо — из-за него, но ведь ничего не было! Сердце его разрывалось от ее боли. Он обхватил ее сзади:
— Пожалуйста, поверь мне. Сторм, милая, это не были объятия или что другое. Не то чтобы Софии не хотелось чего-то другого — хотя одному Богу известно почему, ведь она отлично знает, что я ее терпеть не могу. Прошу тебя, Сторм, поверь мне.
Она извернулась в его объятиях, чтобы видеть его лицо, Бретту стало больно, когда он заметил слезы на ее щеках. Он вовсе не хотел обижать ее.
— Поверить тебе? — спросила она. — Мужчине, который в нашу брачную ночь ушел к любовнице и унизил меня?
— Это несправедливо, — скованно произнес он, — и тебе это известно.
— А как насчет того случая, когда ты вернулся из Сакраменто? Ты пошел прямо к ней! Леанна Сен-Клер поспешила сообщить мне, что мой муж посетил свою любовницу прежде, чем вернулся ко мне. И потом у тебя хватило наглости… нахальства… Свинья! — Она ударила его в грудь.
— Послушай же, — проревел он, хватая ее за запястья и прижимая к себе. — Черт побери, почему ты всегда думаешь самое плохое? Я действительно поехал к Одри в тот день — всего на пятнадцать минут — положить конец нашим отношениям. С этим покончено. Я хотел, чтобы наш брак начался как полагается, черт побери.
— Правда? — пискнула она голосом, полным надежды. Он успокоился и посмотрел на нее:
— Да, правда. Как я мог хотеть ее или любую другую женщину, когда у меня есть ты?
Сторм прикусила губу:
— Хотелось бы мне в это верить.
— Тогда поверь мне, — приказал он, обнимая ее. — Пожалуйста, верь мне. Я не лжец, Сторм. Захоти я другую женщину и узнай ты об этом, я бы не стал отпираться. Я был бы не первым мужчиной, имеющим жену и любовницу. Но я не хочу никакой другой женщины.
Лицо ее сморщилось, иона уткнулась ему в грудь. Ей так отчаянно хотелось верить, и она поверила. Она сама не умела лгать, и ей было трудно поверить, что другой человек мог сознательно обманывать. Она прислонилась к нему:
— О, Бретт!
Он зарылся лицом в ее волосы.
— О, chere, — вздохнул он. Он так безумно испугался и теперь чувствовал огромное облегчение.
Глава 18
Она стояла согнувшись, вцепившись руками в спинку огромной кровати.
— Ах! — стонала она. — Еще сильнее… да, да! Мужчина вонзался в нее, стоя сзади, сжимая руками ее бедра.
— Ты все такая же чертова сука с течкой, София, — прохрипел он. — Боже!
София тихо вскрикнула, когда мужчина вонзился в последний раз и содрогнулся, хватая воздух. Он вдруг обмяк и мгновение полулежал на ней, потом она высвободилась и проворно забралась в постель, блестя от пота.
— Ты не утратил сноровки, Диего, — проворковала она, с наслаждением потягиваясь. В ее голове мелькнул образ Бретта, и в ней снова пробудилось желание.
— Проклятие, — тихо сказал Диего. — Нам не следовало этого делать.
София рассмеялась:
— Ты опоздал с этим замечанием на десять лет, братец. Сердито взглянув на нее, он принялся отыскивать брюки.
111 
