очень нудно 
82 
Пока его разглядывали, Ванзаров успел оценить потуги хозяйки на аристократический стиль. Потуги были серьезные, бронза и портьеры на нужных местах. Но вот легкость настоящего стиля пока не давалась. Ничего, и это придет к ее детям. Если, конечно, отец семейства на скромной должности поддержит достаток.
— Прошу простить за беспокойство… — сказал он, поигрывая усами. — Занимаемся проверкой одного дела. Потребуется задать некоторые вопросы. Без протокола, разумеется.
Изящную даму совершенно не волновал приход полиции и дело, за которым пришли. Она предложила чаю. Сама безмятежность, да и только.
— Вам знакомы госпожи Основина или Милягина?
— Конечно, знакомы… Мы что-то вроде подруг. — Елена Михайловна похлопала ресницами, густыми и длинными. — Они очаровательны. Несмотря на различия и кое-какие сложности, мило проводим время. В конце концов, мы — женщины, супруги. У всех нас дети, нам есть о чем поговорить. Идем в кафе, пьем шоколад, угощаемся пирожными. Вам, мужчинам, не понять этих мирных радостей.
— Откройте секрет: что за сложности такие у дам? Возраст вам не помеха.
— Извольте. Екатерина Семеновна…
— Основина? Дама высокого и крепкого сложения? — вставил Родион.
— Если говорить так откровенно… Она слишком все принимает близко к сердцу. Слишком нервная и, я бы сказала, истеричная натура. Может разрыдаться из-за любого пустяка. Вечно ее гложут страхи, вечно переживает за карьеру мужа и что его обойдут с очередным чином. Темы ее разговоров печально однообразны…
— Любопытно… А госпожа Милягина?
— Серафима Павловна… Такая… — Дама подыскивала дипломатичный эпитет. — Такая толстушка, настоящая полковничиха, командир. Совершенно не умеет спорить. Все должно быть по ее. Иногда даже грубости допускает. Совершенно вздорный характер. И мужа своего под каблуком держит. И детей — в ежовых рукавицах. Диктатор в юбке. Даже мною порой берется руководить. Это так забавно.
— Когда последний раз виделись все вместе?
— Наверное, с неделю назад. А это так важно?
— В своих беседах вы касаетесь деликатных тем?
Елена Михайловна удивленно подняла бровки:
— Это каких же?
— Скажем, любовницы ваших мужей.
— Вы уверены, что имеете право задавать такой вопрос даме?
— Иначе не стал бы вас беспокоить, — ответил Родион.
— Раз таковы наши законы… Не скрою: Катя и Серафима частенько жаловались, что их благоверные то и дело смотрят налево.
— Какие предлагались методы воспитания?
— О чем вы! — Елена Михайловна очаровательно, как умела, улыбнулась. — Как мы можем воспитывать наших мужей? Мы же от них во всем зависим. Тем более дети…
— Значит, к любовнице вашего мужа вы относитесь с терпимостью.
Она погладила юбку и ответила без намека на кокетство:
— Мой супруг отдает все силы и средства нашей семье. Ему чуть больше тридцати, молодой мужчина, страсти кипят. На некоторые вещи умная жена смотрит снисходительно или не замечает их вовсе.
— Знаете эту барышню?
— Вот еще! Не в дом же ее приглашать.
— Но вы ее видели. Видели их вместе.
Госпожа Пигварская не удержалась от вздоха:
— Это было случайно. На Невском… Я приложила много усилий, чтобы Леонид Самойлович об этом не узнал. Он чудесно заботится обо мне и нашей семье. Надо уметь прощать чужие слабости. Я всего лишь слабая женщина.
В гостиную, откуда ни возьмись, влетела зимняя муха. Одурев от раннего пробуждения, жирная, как шмель, она металась от окна к двери. Елена Михайловна извинилась, взяла с ближнего кресла клубок пряжи, прицелилась и бросила. Удар был такой силы, что муха пала на ковер, сраженная клубком. Хозяйка не поленилась встать, раздавила шелковым носочком бьющееся на спине насекомое, кружевным платочком собрала останки и выбросила его в форточку. Сев на диванчик, она улыбнулась игриво-невинной улыбкой, словно приглашая продолжить допрос.
Спокойствие хрупкой женщины было поразительным. Куда более поразительно — равнодушие к расспросам полиции.
— Позвольте небольшую историю… — сказал Родион, рассматривая пальчики, запятнавшие себя убийством мухи. — Надеюсь, она останется исключительно между нами.
— Можете не сомневаться.
— Крайне признателен. За последние несколько дней полиция обнаружила трех барышень, которые были убиты хладнокровно. Так случилось, что две из них — любовницы господина Основина и Милягина.
82 
