очень нудно 
49 
— Геноссе, битте! Шпрехен зи дейч?
— О, ja, ja! А вы говорите? — обрадовался я.
— Нет, в школе учил… мало что помнится… Шпрехен зи дейч, Иван Андрейч? И каждый вечер в этот час он открывает васисдас… у нас немцев уважают…
А откуда он знает, что я немец? Капитан ему этого, кажется, не говорил…
В кабинете капитан, со свистом одышливо пыхтя и урча, стал выволакивать из карманов «вещдоки». Я стоял у стола. Полковник не спешил войти и серьезно говорил кому-то, мне из кабинета не видному:
— Да, не вышло у тебя, не успел, что делать… волка погоны кормят… в следующий раз будешь умнее… нет, если так — оставь себе, мальчишкам на молочишко… хорошо, сдай ведомость в хозчасть, я подпишу потом… Так, ты сейчас куда? — обратился он к капитану, войдя в кабинет.
Тот, с треском задрав рукав, с трудом нашел часы (на них с двух сторон налезало складчатое сало):
— Да ить… Полдень… Обедать пора… Ну и сержанту… чего-нибудь горячего, он совсем скис, вчера на дне рождения где-то, сегодня сам не свой…
— Да вы за себя говорите, товарищ капитан. Я очень даже свой, — подал из коридора голос сержант.
— Ну, давайте — вы своё дело знаете. — И полковник, пропустив в дверь шумного капитана, закрыл её. Взял со стола паспорт и, взмахнув рукой, открыл его на лету: — Боммель. Манфред. Германия, Мюнхен… Хм… Бавария, значит… Зетцен зи, битте!
— Да. Бавария, Байерн, — подтвердил я, садясь. — Фредя зовут.
— Виза на две недели, до 29 сентября… Всё честь честью, всё в порядке. Чего же этим хищникам надо? — Он не отпускал глазами моих глаз, пока усаживался в кресло; с недоумением и раздельно, как на уроке фонетики, спросил: — Что? Им? Надо?
— Регистрация… зачем, если виза?..
Полковник жестом подтвердил:
— Ну скажите на милость, зачем? Зачем нужна еще и регистрация, когда есть уже виза? Зачем так затруднять въезд в страну?.. Чтобы давать набивать карманы этим гадам?.. Даже в Зимбабве нет никакой регистрации, а у нас — пожалуйста, бегай немец по бюро, шнелль, шнелль, партизанен… Правильно говорят: серп и молот — смерть и голод! Совсем обнаглели…
А я вдруг начал проникаться к нему доверием — он так по-человечески спрашивает, по-доброму смотрит, шутит, такой ничего плохого сделать не может… Или сможет?..
— Вот да, давай-давай, туда-сюда… Штраф плати…
Полковник заинтересованно стал вслушиваться:
— Это он вам говорит — штраф плати? В бюро? Такой высокий, прилизанный, с серьгой? То ли Оболдихин, то ли Облепихин?.. Интересно! — И он что-то пометил в календаре. — Так прямо штраф и плати ему? Не в кассу, а ему в руки? Наличными? Или карточку тоже берёт?
По этим вопросам я понял, что лучше молчать:
— Да так… Нет, он не говорит… Да, штраф за нерегистрацию… Я не понял…
— И сколько?
— Там правило на стене, написано… Но я не платил, нет.
— Ах, у него еще и правила написаны на стене? Интересно!.. Ну, об этом потом. Что еще видели-слышали?
— С ветеранами водку-пиво пил-выпил… Хорошие ребятиши… старичайки… давай-давай… всё про вермахт знают… — Мне вдруг захотелось рассказать ему об этом, так заинтересованно и участливо склонил он голову:
— Что вы говорите! Отлично! А что вам надо было у фронтовиков? Вы вообще из какой организации? По какому делу приехали, Фредя? Из какого фонда?
Нет, Фредя не из фонда:
— Я — турист. Лингвотур делаю… Маша пригласила, но я её искать не могу… найти… Был, смотрел герой-город на Неве, сейчас Московия… Москау… Компьютерный лингвистик, маленький лингвистик, больше никто…
Участливо качая головой, он закрыл паспорт и оставил его у себя под ладонью:
— О, трудная профессия, наверно? Вы отлично говорите по-русски, лучше меня, наверно… А как в финансовом плане? Что это дает?
— Кто где как…
— А, ну да, ну да… — Он покачал приветливо головой. — Это всюду так… Кто как, кто где, что почём… Да, жизнь своё берёт… — добавил он как-то задумчиво и невзначай указал глазами на кассеты: — Это что?
— Записываю эдакие слова, фразеологизмы, диалектизмы… еще лекции записаны, можно слушать. — Я поймал себя на том, что за сегодня уже в третий раз оправдываюсь и говорю одно и то же.
— Зачем, позвольте спросить?
— Чтобы язык учить, учиться.
— Какой?
— Русский.
— Зачем вам учить — вы и так прекрасно говорите. Где вас обучали?
— Дома, Бабаня…
— Бабаня — это что, кличка?
49 
