очень нудно 
40 
– Не знаю. Не могу объяснить. Поэтому меня все зовут Аля Вишня.
– Как-как? Ничего не пойму. Вишня?
– Да. Фамилия у меня такая: Вишня. Аля Вишня.
– Вишневая, значит. Сладкая. Вот и хорошо. У тебя мужчины-то были?
Вот оно. Начинается. Она с трудом проглотила ложку супа и чуть заметно кивнула головой.
– А как у тебя со здоровьем? Ты давно проверялась?
– Я здорова, – Аля густо покраснела.
– Ты не сердись, милая, но я должна тебя проверить. Не могу я устраивать наши с тобой дела, если не уверена, что ты чистая, понимаешь?
– Вы хотите, чтобы я… – Она даже не знала, как правильно поставить вопрос. Ей было невыносимо при мысли, что, может, уже сегодня или завтра ей придется заниматься тем, ради чего ее сюда, собственно, и пригласили.
– Да ты не бойся. Сначала я познакомлю тебя со своими постоянными клиентами. Все они – совершенно безобидные женатые коты, которым время от времени надо сходить прогуляться налево… Вот увидишь, ты неплохо заработаешь и, если бог даст, даже получишь удовольствие. Ты прежде, чем отказываться (я же вижу, как ты сразу поскучнела), подумай. Ведь у тебя нет даже одежды. А я куплю тебе и платье, и ботинки.
У меня есть и платья, и ботинки, и норковая шубка… Голос Софьи Андреевны становился все глуше и глуше. Глаза у Али начали слипаться, и она уже не могла продолжать слушать свою новую хозяйку. Тепло, выпитая водка и обильная вкусная еда сделали свое дело, и Аля провалилась в глубокий, тяжелый сон.
Проснулась, судя по тому, что в комнате было совершенно темно, поздней ночью. За стеной кто-то говорил. Мужчина и женщина. Аля подняла голову с подушки и прислушалась, но ей не удалось уловить ни слова. Наволочка пахла свежевыглаженным бельем. Да и одеяло хозяйка ей дала большое, теплое. У Али было такое чувство, словно ее кто-то взял и насильно переселил в чужую жизнь, и единственно, что у нее осталось от прежней Али Вишни, это внешность и неистребимое желание стать счастливой. Она снова закрыла глаза и попыталась представить себе, как будут дальше развиваться события. Понятное дело, что оставаться в этом доме она не собирается. Она же не проститутка. Но тогда куда же ей идти, что делать, где жить? И, главное, на что?
Мысли все настойчивее и настойчивее возвращали ее в дом Бориса Ефимовича.
Даже сейчас, совершенно одна, в темной комнате, Аля почувствовала, как запылали огнем от стыда ее щеки. Но должна же она быть честна хотя бы по отношению к себе. Да, она понимает, что ее благодетеля уже нет в живых. Но что дурного в том, если она вернется в тот дом и заберет свои вещи? Пусть там милиция. Они же не звери. Пусть соседи подтвердят, что Борис Ефимович жил не один, а с ней, с Алей. Вещи спасут ее от голода, а на вырученные от их продажи деньги она сможет снять комнату или даже квартиру на окраине города. Потом она устроится на работу, накопит денег, чтобы нанять адвоката, который поможет ей выселить из ее квартиры нахальных квартирантов, которых пустил отец. И жизнь наладится. Все будет хорошо.
Она сглотнула слезы и, чувствуя, что ее мысли еще пока слишком далеки от реального воплощения, села на постели и закрыла ладонями горячее лицо.
А что, если рассказать все Софье Андреевне? Может, она что посоветует насчет жильцов? Может, у нее есть адвокат, который в долг поможет ей? Хотя разве такие адвокаты вообще бывают?
За стенкой наступила тишина, но вскоре послышался шорох и шепот. Кто это там может находиться в столь поздний час? Мужчина, которому Софья Андреевна посулила встречу с новой девушкой? Или же это сама хозяйка принимает у себя мужчину? Любовника? А почему бы и нет.
Любопытство, сопряженное со страхом и осторожностью, взяло верх, и Аля, покинув теплую постель, подошла к двери, чуть приоткрыла ее, чтобы увидеть, что происходит в коридоре или на кухне. Но дверь на кухню была закрыта, зато именно оттуда рвался сквозь матовое стекло яркий свет и приглушенные голоса. Аля на цыпочках подошла к двери и услышала уже совсем отчетливо голос хозяйки и еще какой-то женский, грубоватый. Она постучала и замерла, ожидая, что же будет дальше.
– Алевтина, это ты? – Дверь распахнулась, и она увидела Софью Андреевну в накинутом на плечи пестром махровом халате. – Заходи. Выспалась? Чайку попьешь?
За столом напротив нее сидело существо неопределенного пола в сером свитере и черных брюках. Темные стриженые волосы, огромные черные бегающие глаза, острый нос с покрасневшим кончиком, большие розовые плоские уши.
40 
