14 
— Что конкретно ты имеешь в виду? — спросил он, притворяясь, что не понимает, о чем идет речь.
— Хэдриан, непристойно заводить здесь любовницу! Но, Боже правый, Николь Шелтон! Да как ты посмел?
Шестым чувством он определил приближение катастрофы.
— Боюсь, я не совсем улавливаю связь…
— Ты обесчестил ее? — Изабель спросила прямо. — Если да, ее отец, граф Шелтон, убьет тебя независимо от того, кто ты и какое у тебя положение. Так ты обесчестил ее? — закричала она.
Злость поднималась в нем.
— Конечно же, я не обесчестил ее, — резко ответил он. — Леди — девушка не первой молодости, и я не понимаю твоей повышенной заинтересованности в ней.
— Да, она девушка не первой молодости, но она дочь Шелтона, Хэдриан. И как это не похоже на тебя — охотиться за невинными!
— Извините, но она не невинна. Боюсь, что мы говорим о разных девушках.
— Мы говорим о леди Николь Брегг Шелтон, старшей дочери графа Драгмора. И кем бы она ни была — старой девой, предметом скандальных разговоров или еще кем-либо, — ты не смеешь обесчестить ее.
Он уставился на мать, сильно побледнев.
— Старая дева?
— А ты что подумал?
— Я подумал, что… — начал было он, но остановился. — Она не замужем?
— Да, не замужем, она чуть было не вышла замуж за лорда Перси Хемпстеда четыре года назад, но не явилась в церковь. Бедный жених стоял один у алтаря. Скандал получился ужасный. Этим поступком она лишила себя всякой возможности выйти замуж… за достойного человека, я имею в виду. Конечно, Шелтон мог бы купить ей мужа, но какого? Мы давно знаем Шелтона, и он вряд ли пойдет на это. К тому же говорят, что она эксцентрична. Она еще большая затворница, чем ты. Большую часть времени проводит в Драгморе, редко решаясь выйти в свет. И кто может судить ее? Я помню, как жестоко с ней обошлись после этого скандала. Так обесчестил ты ее или нет?
Хэдриан был буквально в шоке. Ему стало жутко от одной только мысли, какую ошибку он чуть было не совершил. Он совсем был близок к тому, чтобы… Хотя на его ласки она отвечала как опытная женщина. Теперь он вспомнил и ее смущение, и краску, выступавшую часто на лице, — все это выдавало в ней невинность и неуверенность. Но откуда он мог знать? Николь приехала на маскарад без сопровождающего, в дерзком костюме. А разве она не флиртовала с ним?
Или он неправильно истолковал нюансы ее поведения? Намеренно ли она увлекала его или он неразборчивый хищник?
— Нет, я не обесчестил ее, — сказал он сдавленным голосом и вышел из комнаты.
Николь было очень жаль, что с нею нет подруги, виконтессы Марты Хантингден Серль, которая еще не вернулась из Лондона. Ей так нужно было с кем-нибудь поделиться своими мыслями о герцоге. Она никак не могла поверить, что за ней, такой высокой и неуклюжей, станет ухаживать красивый и обаятельный герцог Клейборо! Разве то, что он делал, не ухаживание? Он пригласил ее в гости, и не один раз, а дважды. Он целовал ее, говорил, что она красивая. Ей показалось даже, что она произвела на него сильное впечатление, такое же, как и он на нее. Все его поведение можно было понять как ухаживание. Николь знала, что неопытна в отношении мужчин, но в то же время почти не сомневалась, что он женится на ней и что это произойдет очень скоро. Она уже мечтала, как он сделает ей предложение, как она станет герцогиней. Ей уже представлялась милая семейная сцена: она с ребенком на руках и с улыбкой наблюдающий за ними герцог.
И только его холодный тон и язвительная улыбка в конце их встречи вызывали в душе сомнения и страх, но она старалась не думать об этом.
В тот же вечер, закончив свои дела во Франции, вернулись домой отец и Чед. А Эд, ее младший брат, был в Кембридже, где изучал право. Она встретила их радостными объятиями и поцелуями, что немало их озадачило.
— Что с тобой случилось? — спросил Чед, подозрительно нахмурившись. — Что на сей раз стряслось, сестренка?
Чеду было почти тридцать лет. От отца он унаследовал темные волосы с некоторой рыжинкой, доставшейся ему от первой жены графа. Он был не только очень красив, в его внешности было что-то патрицианское.
— У меня ничего не стряслось, — сказала Николь брату, широко улыбаясь. — И вообще, я не отношусь к таким людям, которые уходят вечером, а приходят почти днем.
— Ты же не мужчина, — слабо возразил Чед.
— Все, хватит пререкаться, — примирительно сказал граф. — Ты вся светишься, Николь. Ты ничего не хочешь мне сказать?
14 
