очень нудно 
55 
Я понял по его глазам, что это был стилет промеж лопаток. Он вяло помертвел.
– Я же говорила, что не люблю тебя, – с изяществом завзятого факира она вогнала новый колющий предмет.
Он беспомощно хватал губами воздух, я назидательно кивал: «И поделом».
– А еще вчера любила, даже очень, – вдруг очнулся Алеша, – ты расскажи ему, как мы с тобой вчера, два раза в институте.
– Какая низость! Не подозревала, что ты способен на такую ложь!
Алеша поднял руку для креста и соляной щепотью клюнул себя в лоб, и в пуп, и под ключицы:
– Клянусь, что правда!
– Ложь! – сказала Фройляйн.
– Поклянись здоровьем, – попросил Алеша.
– Клянусь! – сказала Фройляйн.
– Хана здоровью!
Я подытожил:
– Все ясно, ступай домой, Алеша.
– Не пойду, пускай она вернет мои кассеты!
Мы втроем поднялись к Фройляйн. Алеша бегал по квартире и отслеживал повсюду свои вещи. Из разных комнат они привычно переругивались, как бывшие супруги. Я пытался забавляться ситуацией, но забава с каждой минутой становилась болезненней и горше.
– Может, выпьем кофе?
Фройляйн громыхнула на кухне чайником. Мы уселись за стол. Фройляйн и Алеша, друг напротив друга, поочередно обменивались разрывными выстрелами.
– Я с тобой общалась только потому, что нужно было выкопать картошку!
– И трахалась со мной поэтому?!
– Я же должна была как-то с тобой расплачиваться! – сказала уже не Фройляйн, а Немецкая Проститутка.
И я упал, сраженный насмерть бесстыжим рикошетом.
Мы допили кофе. Я деликатно выставил Алешу, сказал с намеком:
– Ты нам мешаешь.
Он ворчал в прихожей, цеплялся за половики и норовил остаться.
За ним закрылась дверь. Я начал мстить и доложил Немецкой Проститутке про Алену, сдал быльем поросшую Светлану, все мои измены преподнес как символы прощенья:
– Поверь, я не имею к тебе претензий – сам не отличаюсь постоянством. – Воскресил прелестный эпизод: – Помнишь, ты позвонила?.. А у меня Алена. Я соврал, что убегаю, помнишь? Алена… В носу такая смешная бусинка… Я был тогда влюблен. Но это в прошлом.
Проститутка плакала. Я проводил ее до института, потом по лестнице наверх, до чердака. Там, не спеша, нагнул ее к перилам.
– Глянь-ка сюда, – сказала Проститутка, мягкая от слез. На ступенях виднелись белые разводы, похожие на птичьи кляксы. – Это Алешина сперма…
Я брызнул на ступени.
– Мне понадобятся деньги, – заявила Проститутка, – гинекологу.
– Ей-богу, ни копейки. – Меня качало от немыслимой усталости.
– Займи!
– Я в жизни не просил.
Она перезвонила в четыре часа утра.
– Слушай, – сказала Проститутка. – Ты и мужик херовый, и писатель ты херовый. И с другими я спала, потому что ты херовый!
Трижды херовым я повесил трубку. Оскорбила перо и член. Две составные двуформной сути. Когда же грянут залпы огневых катюш?! За смерть отцов, за слезы матерей, за кованый эсэсовский сапог, поправший хрупкое достоинство писателя!
Контуженой рукою я набрал Алешу.
– Возьми ее себе, – я из последних сил вливал настойку белены в подставленное ухо, – я отымел ее на чердаке и не вернусь к ней больше никогда!
И разом проиграл мою войну. Копатель побежал прощать и наслаждаться.
Что мне оставалось делать? Партизанить, отступать. Я пришел на следующий день к Немецкой Проститутке и сдался до последнего героя. Я просил прощенья, убеждал, что мы должны быть вместе, пытался воскресить те редкие фрагменты наших отношений, сходствующие с любовью хоть издали.
Немецкий враг бесчинствовал на полоненных землях: «А твою сраную мимозу на Восьмое марта я вышвырнула в мусорное ведро!»
Я не прощу поруганную веточку. Ее цветочных сил хватило бы на десять лет любви, которой нет в тепличных тушках роз. Эх, мне бы оседлать возлюбленное прошлое – Альбину, но вернуться можно, если прошлое когда-то было настоящим.
Спустя бессонную неделю она сама нашла меня.
– Мы были у врача, – капризно всхлипнула, – я не хочу аборта!
Забрезжил жалкий, как мышиный хвостик, луч надежды.
– И не нужно, это так опасно.
– Алеше трудно на мне жениться, он знает, от кого ребенок.
– Пусть не выдумывает, выискался фрукт!
Роспись назначили на декабрь, до появленья пуза. Мы продолжали видеться, каждый для своей великой цели. Последний раз она пришла за день до свадьбы: «Мне приходится просить его, чтобы он спал со мной», – поделилась горем.
Оглушенный вестью, я, простой солдатик, сжимая, как последнюю гранату, хуй в руке, упал на Проститутку.
55 
