очень нудно 
31 
– И все?
– Все.
– А кто такая Эльза Штейнберг и что это за фирма такая «Берлин-Инвест»?
– Как, разве вы ни разу не слышали об этой фирме? Самые крупные инвестиции во все предприятия нашего региона, связанные с химической промышленностью… Вплоть до фармацевтических заводов…
Ангел пожал плечами:
– И что же будет дальше?
– Я позвоню вам завтра в полдень, мы договоримся с вами о встрече и подумаем, как нам действовать дальше.
– Никуда я не собираюсь звонить. Во что еще вы намерены втянуть меня? И что находится в вашей сумочке? Деньги? Взятка?
– Деньги у меня, конечно, имеются. Но мне нет никакого резона делиться ими с вами… Разве что после того, как освободят вашего отца, мы купим на них бутылку коньяка и отпразднуем успех… У вас ведь нет денег? Вы все отдали адвокатам… Не надо ничего говорить, я все знаю…
– А я не мог вас раньше где-нибудь видеть?
– Разве что во сне. Так вы позвоните на комбинат?
И Снегин, выписав из справочника несколько телефонных номеров, принялся звонить. Он сделал все так, как сказала ему Белла.
– До завтра. – Она улыбнулась ему и протянула руку. – Вы знаете, у вас такие красивые глаза… И волосы…
Она ушла, а он еще какое-то время смотрел на дверь. Потом скомкал листок, на котором писал очередную жалобу прокурору области, и швырнул его в корзину.
«Эльза Штейнберг…»
* * *
– Ну как дела? – спросил ее Григорий Александрович. – Поговорила?
– Поговорила. Очень приятный и неиспорченный молодой человек. Мне от души жаль их семью.
– Куда теперь?
– А теперь надо бы узнать адрес Сосновской…
– Это только вечером теперь, когда объявится Савельев.
– Тогда поедемте в интернат. Думаю, что лучше всего было бы встретиться с самой девочкой… Словом, по дороге обсудим…
Пока ехали в интернат, Белла рассказала Григорию Александровичу о своем плане относительно Снегина.
– А ведь ты и меня поймала… «Берлин-Инвест» – звучит, ничего не скажешь.
– Понимаете, я же чувствую, что все дело Снегина шито белыми нитками. Вот увидите, стоит мне появиться в отделе по ценным бумагам или в бухгалтерии, уж не знаю, кто конкретно этим занимается, и представиться этой самой Эльзой, я больше чем уверена – мне запросто продадут акции, и не на триста пятьдесят миллионов рублей, а гораздо больше. И что же тогда получится? Что купить акции на комбинате не составляет никакого труда и что никакая взятка для этого не нужна… Да вы взгляните на местные газеты последних месяцев: там только и писали, что об акциях… Их предлагали населению по таким низким ценам, что, будь у нас народ поумнее, скупил бы вообще весь комбинат…
– Я не уверен, что человек с улицы и представитель такой фирмы, как «Берлин-Инвест», имеют равные права…
– Может, вы и правы. Но я завтра непременно заявлюсь на комбинат с диктофоном. И еще: хочется все-таки своими глазами увидеть этого Иванова. И припугнуть его как следует. Ведь мы же все, в сущности, чистоплюи. Почему бы, например, не выяснить самые уязвимые его места и не сделать ему больно? Если есть у него семья, пригрозить, что… Уф… Меня куда-то занесло…
– Это уж точно. Успокойся. Хотя, признаться, в твоих словах, безусловно, есть доля здравого смысла. Такие, как этот Иванов, не имеют права калечить жизнь ни в чем не повинных людей. Я имею в виду Снегина…
– То-то и оно. Мы, кажется, приехали?
Интернат, старинное немецкое здание, утопал в зелени сквера. Во дворе бегали дети, играли с забавной рыжей собакой. Из небольшого домика красного кирпича доносился запах вареной капусты. Это, наверное, была столовая.
– Предлагаю пройти к директору, представиться мужем и женой, которые желают взять на воспитание девочку шести-семи лет.
– А почему не совсем маленькую?
– Да потому что это не детский дом, а интернат, и детей младше шести лет здесь просто нет. Поэтому-то меня и насторожило, что Инга Сосновская выбрала себе девочку именно двенадцати лет. Подозрительно. Как раз возраст полового созревания, к тому же у подростков это самый сложный период… Как вы думаете, какие цели преследовала эта садистка, когда забирала ее к себе?
– Трудно сказать. Возможно, хотела, чтобы ей выделили квартиру или какие-нибудь пособия.
– А что, если она использовала девочку совершенно в других целях?
– Отдавала мужчинам?
– А почему бы и нет? Мне Макс так много рассказывал о подобных процессах…
– Что ты имеешь в виду?
31 
