очень нудно 
39 
– Если ваши телефоны в прокуратуре и прослушиваются, то единственной зацепкой, по которой можно было бы вычислить нашу причастность к этому трупу, это номер телефона. Но навряд ли ваши внутренние службы работают так оперативно, что среди многочисленных телефонных разговоров, происходящих в каждом кабинете прокуратуры, им удастся выудить эту, столь непримечательную на первый взгляд, информацию… Уверена, что за сегодняшний день ваши коллеги говорили и на более интересные и жареные темы…
– Белла, слишком много слов, что ты хочешь всем этим сказать? – Это уже спросил Григорий Александрович.
– А то, что идея со звонком из автомата принадлежит мне. Мы и слова не произнесли о трупе, мы были осторожны, а поэтому вам необязательно впутывать нас в эту историю. Вы хотите узнать, как вам объяснить ВАШЕ присутствие в этой квартире? Пожалуйста. Я могу выйти сейчас из дома, позвонить из любого автомата в милицию или прокуратуру и сообщить о том, что в восьмой квартире дома номер 37 по улице Белоглинской пахнет трупом, или что-нибудь в этом роде… Более того, вы можете сейчас же отправляться к себе в кабинет и ждать там моего звонка. И тогда это будет вполне официально и естественно. И вы приедете сюда еще раз, но уже с вашими людьми… Я не понимаю, неужели вам это не пришло в голову?
Савельев хмыкнул:
– Да, я, кажется, опростоволосился. Но сначала, прежде чем я уеду отсюда, скажите мне, как вы узнали об этой квартире? Ведь я же продиктовал вам совершенно другой адрес.
– Этот адрес мне дала та самая девочка, над которой издевалась Сосновская, – сказала Белла. – Но прошу вас, не впутывайте хотя бы ее имя во все это… Она и так уже настрадалась.
Белла вдруг вспомнила, что сказала ей Лена Овсянникова перед тем, как уйти. На вопрос, что должна сделать Белла для того, чтобы Лена ей поверила, та ответила: «Убить ее». И еще добавила: «Я серьезно».
«Ну что ж, теперь она будет думать, что это дело моих рук… Во всяком случае, ПОКА… Пока ей не скажут, что убийство произошло задолго до нашего разговора…»
Но, с другой стороны, какая разница Овсянниковой, когда произошло убийство? Ведь Белла наговорила ей про себя такого… Белла решила, что создала себе еще одну проблему в лице Лены, но дело было уже сделано, все, что только можно, было уже сказано. Сосновская мертва. Теперь Лена будет поразговорчивее. Надо только найти к ней подход.
С улицы Белла действительно перезвонила в прокуратуру, причем в точно назначенное Савельевым время. Он уже был на месте и взял трубку. Она сообщила ему о трупном запахе, идущем из квартиры дома на Белоглинской, после чего спокойно вернулась в машину, где ее поджидал Григорий Александрович, и они вместе проследили за дверью подъезда, чтобы, кроме Савельева, туда никто не вошел. К их радости, за тот отрезок времени, что Савельев уже во второй раз ехал на Белоглинскую, в подъезд не вошел даже никто из жильцов.
– Будем считать, что мы свою миссию выполнили, – сказал Григорий Александрович, наблюдая за тем, как из только что подъехавшей прокурорской «Волги» вышли несколько человек и во главе с Савельевым направились в подъезд. – А теперь пора спать. Я не знаю, как ты, Белла, но я устал смертельно…
Он повернулся к ней и вдруг понял, что разговаривал сам с собой: Белла, свернувшись калачиком на заднем сиденье машины, крепко спала, подложив себе под голову свитер.
21 июля
Сквозь сон она слышала, как Григорий Александрович разговаривает с кем-то, а потом все провалилось, и Белла снова уснула. А проснувшись, обнаружила на постели в изголовье записку, в которой говорилось о том, что он вернется в три часа, что завтрак на кухне, деньги в гостиной на столе. Здесь же, в записке, были и номера его рабочих телефонов.
Белла привела себя в порядок и позавтракала в полном одиночестве. В десять она должна была, представившись Эльзой Штейнберг, вести переговоры о покупке акций на химкомбинате. Сейчас было восемь.
Тишина давила на уши. Она только сейчас поняла, как необходим ей стал этот человек, Григорий Александрович, присутствие которого в последнее время она воспринимала как должное, не отдавая себе отчета, что было бы с ней, если бы не он. Сейчас, когда его не было рядом, она осознала всю свою беззащитность и уязвимость. Страхи, липкие и неотвязные, заползали в душу и вызывали прямо-таки физический озноб. Наверное, поэтому, стоило прозвенеть телефонному звонку, как Белла вздрогнула, словно ее окатили холодной водой.
39 
