очень нудно 
38 
Женя. Он тихо произнес имя жены и тотчас почувствовал образовавшуюся где-то внутри его, между горлом и сердцем, где-то очень глубоко образовавшуюся, с заостренными льдистыми краями пустоту. Словно это нежное, теплое, до жжения, имя – Женя – кто-то вырвал из него, и Герман осиротел. Одна тонкая шелковистая нить сознания, проступив сквозь омертвевшую ткань памяти, царапнула по сердцу: Женя мертва. Теперь и он знал это. Знал, но не хотел знать. Вспомнил, но не хотел помнить. Как это так – Жени нет? Такого просто не может быть! Но только при этом жестоком условии можно объяснить ее отсутствие на балу. И она умерла не на балу, как эти три женщины. Она умерла прежде, чем их пригласили на этот бал. Иначе они пришли бы вдвоем. Он потянул за нить и в ужасе подскочил на постели: он вспомнил, как танцевал с мертвой женщиной, сильно смахивающей на Женю. Она была безмолвна, тело ее под бальным платьем было жестким и холодным, а волосы, рыжие, неестественно густые, с синтетическим блеском, чуть ли не царапали его щеку… Зачем он танцевал с ней, с этот куклой, с этой пианисткой? Кому и что хотел доказать – что и он не одинок, что и после смерти жены у него есть партнерша? Какая глупость… Но он танцевал с ней, это точно, он вспомнил это!
В дверь постучали. Герман вздрогнул, как если бы он оставался в усадьбе один и не знал, что в ней находился еще один человек, живой человек, Дмитрий.
– Входи! – устало проговорил он. – Я же не женщина, чего ты стучишь?
Дмитрий вошел, в руках его были женские сумки, он бросил их на постель.
– Вот, нашел наконец. Мы слепые, что ли, были?! Наверху, в зале, возле окна столик, заваленный книгами, сумками, шалями, платками… Там же и телефоны, и все мертвые, как и их хозяева, без сим-карт. Больше того, я тебе скажу: там же, на столике, я обнаружил и обыкновенный телефон, но с перерезанным проводом. Если починить, то можно связаться с Москвой, да с кем угодно… Ты сможешь позвонить наконец своей жене…
– Она умерла, Дмитрий. Я вспомнил… Не смотри на меня так испуганно, пока еще я не вспомнил подробности, просто знаю, что ее нет в живых, а на душе у меня образовалась какая-то плесень… Это чувство вины. Она умерла из-за меня. Погибла! А как – не знаю… И на этот бал я приехал с куклой… Вместо Жени. Знаю, что кому-то что-то хотел доказать, что, мол, она жива или, наоборот, она мертва, вы все танцуете, а она мертва, и она никогда больше не сможет сыграть Шопена… Еще при мне были диски. Тоже откуда-то, из черных мрачных углов памяти, выпирает, пугает меня… Так можно и рехнуться… Ну что ты так на меня смотришь, хочешь узнать, не вспомнил ли я тебя? Пока еще нет, хотя понимаю, что ты заглянул на огонек не случайно, что и ты тоже был приглашен…
– Нет! – фальцетом вскричал Дмитрий, как если бы его обвинили в тяжком преступлении, которое он не совершал. – Нет! Я не был сюда приглашен, но приехал сам, потому что думал, что успею…
– Ты знал, что здесь произойдет?
– Не знал, но догадывался… Вот взгляни на эти сумки, мать их, на документы, водительские права, пудреницы, перчатки… Может, ты все же сам вспомнишь имена этих женщин?
Герман нехотя принялся вытряхивать на одеяло содержимое дамских сумочек, каждая из которых представляла собой произведение искусства: вышитые золотыми нитями, украшенные стразами…
– Одна, понятное дело, Закревская, но, судя по фотографии на водительском удостоверении, ее настоящее имя – Лариса, фамилия Савина. Где-то я уже слышал это имя. Вторая, та, что кухарка, – Елена Дмитриевна Юдина. Смотри, все с документами, а на документах фотографии, с их помощью мы хотя бы установим личности погибших… Симпатичная женщина, вот только в сумке бутылка коньяку, причем недорогого…
– Она и не богатая, если учитывать, что ее наняли сюда кухаркой, а не пригласили в качестве гостьи…
– Значит, посулили хорошие деньги…
– Знали, что она хорошо готовит… Но знали ли, что она любит выпить?
– Да какая разница?! Третья дама, здесь только визитка, – агент по недвижимости, фирма «Золотая изба», Екатерина Станиславовна Кислова… Стоп! Смотри, что написано на обороте…
Перевернув карточку, Герман увидел написанные жирно синими чернилами собственное имя и номер телефона.
– Похоже, я обращался к ней с каким-то вопросом, во всяком случае, был с ней знаком… Ты не знаешь, по какому поводу я с ней встречался? – Герман задал этот нелепый на первый взгляд вопрос нарочно, чтобы застигнуть Дмитрия врасплох, чтобы увидеть выражение его лица, зафиксировать растерянность, удивление и, быть может, даже страх.
38 
