45 
– Бефани, – вдруг вспомнил Соломон. – Его фамилия Бефани!
– Без разницы… Бефани нашел тебя, теперь ему есть с чем появиться перед твоей матерью. Ты помнишь ее имя?
– Ева, Ева Бауэр, – прошептал Соломон.
– Так вот, ему теперь надо найти Еву. Он ищет ее в усадьбе Мудупи, – Сергей произнес название усадьбы верно, потому что у него, как сейчас, перед глазами стояла фотография этой усадьбы в газете, которую выкрал из гостиничного номера Пузырек. Ведь только из газеты они и узнали о Фаберже и предках Михаэля Бауэра. – Ищет, но не находит. Ему говорят, что она уехала. И тогда он случайно видит фотографию женщины, похожей на Еву, на афишах… Он находит ее, этой женщиной оказывается Лариса Ветрова. Но он уверен, что видит перед собой Еву, и насильно увозит ее в Саратов, чтобы предъявить ей ее сына, Михаэля. Но Лариса, естественно, ничего не понимает, но когда слышит о сыне, то вспоминает брошенного ею мальчика, и некоторое время ей кажется, что Бефани шантажирует ее… Но потом, когда выясняется, что Лариса не Ева, и Бефани понимает, что снова погорячился и что теперь ему нужно во что бы то ни стало избавиться от актрисы, он запирает ее в чемодан и собирается таким образом вывезти из гостиницы… Он, возможно, занялся поисками машины и вышел на некоторое время из гостиницы, а в это время туда являемся мы и находим Ларису.
– А в это время приходит Альбина… – подсказывает Соломон. – Очевидно, она собиралась получить с Бефани деньги за то, что нашла меня… А тут как раз и я сам, собственной персоной…
– У нее был медальон, который она собиралась продать ему, но не успела…
– Все так, но не вижу связи между Бефани, Альбиной и Мартой, – сказал Соломон.
– Похоже, что у нее какие-то свои причины носить парик… – махнула рукой Маша. – Но она мне все равно нравится.
И они, во всем разобравшись, снова уткнулись в карту Саратова.
– Надо посчитать, сколько в Саратове районов или каких-нибудь объектов, число которых соответствовало бы восьми, – предположил Сергей. – Но это не дома, а именно какие-то другие объекты, по форме напоминающие эти кругляши. И вот еще что. Обратите внимание на то, что только одна-единственная буква В накладывается на один из этих объектов. Значит, он расположен на самой окраине города. А что обычно находится на окраине?
– Садовые товарищества, леса, парки…
– … и кладбища, – Маша, сощурив глаза, рассматривала что-то на карте и при этом считала: – Четыре, пять, шесть, семь и… восемь. Вот, пожалуйста, немецкое кладбище. И по очертаниям очень даже подходит под твой кругляш, на котором буква В.
– Кладбища? Кладбища… Бауэр… Машка, ну ты даешь… Ну конечно, восемь кладбищ! – И Соломон чмокнул Машку в щеку.
Кладбище было небольшим, ухоженным, и на могилках пестрели цветы.
«Ребята, вы, конечно, можете меня презирать, но я боюсь и не пойду дальше… Смотрите, на небе тучи собираются, было так хорошо, солнечно, а теперь жутко, темно… Видно, кто-то там, наверху, не хочет, чтобы мы приходили сюда. Да и нет здесь никакого клада, все это ерунда…» – Но все это Маша говорила про себя, а не вслух.
Таблички с немецкими фамилиями мелькали перед ее глазами, вызывая страх и ужас. Машке захотелось домой, к маме… Кроме того, она скучала по Никитке и волновалась, куда это они могли с Мартой уехать, даже не предупредив ее, Машу…
Шли минуты, сливаясь в часы, уже стало совсем темно, несмотря на ранний вечер, а мальчишки упорно продолжали двигаться в самую глубь кладбища, в сиреневые заросли, где не было видно уже и тропинок. Однажды Маша застряла между оградками и даже закричала – ей показалось, что это невидимое привидение схватило ее и держит, не отпускает…
Соломон шел впереди и светил себе под ноги фонариком. Перед тем как пойти на кладбище, ребята заехали к нему «домой», под мост, и взяли одну маленькую саперную лопатку, веревку и фонарь.
Вдруг Соломон остановился, направив луч фонаря прямо на табличку, при виде которой Маше стало и вовсе нехорошо:
«Михаэль Бауэр».
– Похоже, – глухо проговорил оторопевший Сергей, – это ТВОЯ могила…
– Дурак, – ухмыльнулся Соломон. – Так звали брата маминого деда, в честь которого меня и назвали Михаэлем. Вот только я не знал, что он похоронен в Саратове.
– И что мы теперь будем делать? Раскапывать могилу?
Соломон снова достал медальон и раскрыл его.
– Нет, там больше ничего такого нет… Дальше надо думать.
– А что это за бугорок из красного кирпича? – спросила Маша. – Посвети вот сюда…
45 
