очень нудно 
72 
– Двадцать штук?! Сколько?! Откуда?!
– Столько! Оттуда! Мне надо было добавлять, чтобы получать самые высокие ставки процентов! Поняла?! – яростно бросила мне в лицо она, словно бы я требовала у нее отчета.
– Поняла, – оторопело кивнула я и уставилась на нее. Неужели же Дудикова пошла на такой риск? Впрочем, кто мог предположить, что московская недвижимость окажется таким раздутым мыльным пузырем.
– И не смей смотреть на меня таким взглядом, – вдруг выкрикнула Дудикова и ушла на кухню, хлопнув дверью.
– Я не смотрю! – посеменила я следом. – Сделать тебе чаю?
– Сделай мне лопотомию! – попросила она. Я стояла, разведя руки, не знала, за что хвататься. В комнате, как назло, надрывался ребенок.
– Я сейчас, – заверила ее я и умчалась к сыну. Мысли судорожно перескакивали с одного на другое, не зная, за что зацепиться. Вопросов, которых еще утром не было, теперь появилось столько, что я растерялась. Будет ли Динка и дальше снимать эту квартиру, если теперь ей все не по карману. Куда деваться нам в случае, если она предпочтет съехать? На что мы все будем жить? Что теперь будет вообще. Просто поштормит или все это выльется в полномасштабный кризис, из которого всей стране придется вылезать несколько лет. Господи, как же я была не готова к подобным вопросам.
– Выпьешь? – вдруг раздался голос от двери. Динка с бутылкой мартини, уже начатой, в одной руке, и с двумя бокалами в другой, стояла в проеме. Кажется, пока я тут металась и кормила, она успела уже принять на грудь.
– Я ж кормлю, – бросила я.
– И что? – Динка пожала плечами и разлила вино в бокалы. Я послушно взяла бокал и отпила. Немного мартини сейчас никак не повредят Костику, я уверена.
– Это будет что-то вроде тоста за упокой души, – трагично прошептала Динка. Я чуть не подавилась.
– Ты что, совсем ополоумела? Думаешь, что несешь? Это же всего только деньги.
– Это всего только звездец, – кивнула Динка и опрокинула в себя бокал. Немедленно налила снова. – А ты чего не пьешь?
– Не хочу, – разозлилась я. – А ты уверена, что из фонда нельзя вынуть хоть часть денег. Ты же говорила, что в случае чего успеешь. В конце концов, ведь не все же они хранили в недвижимости. Наверняка был какой-то стабилизационный фонд.
– И откуда ты такие слова-то знаешь, – ухмыльнулась Динка. Надо же, и сейчас она оставалась насмешлива и высокомерна, как всегда. Горбатого могила исправит.
– Ну, деньги в каких-нибудь стабильных ценных бумагах, может, произведениях искусства… – предположила я.
– Ты знаешь, я тоже об этом думала. И оказалось, что паевым фондам запрещено хранить деньги в чем-то стабильном. Законодательно запрещено, представляешь?! Я уж не помню, как назывался этот закон. В общем, паевые фонды обязаны все время обеспечивать быстрый оборот. Они не могут просто купить вагон золота или там алмазов и сидеть на нем годами, гарантируя сохранность капитала. Они могут только спекулировать.
– Так что, никакого шанса нет?
– Не знаю. Около здания фонда драка. Двери закрыты, висит вывеска примерно такого содержания: «Простите нас, люди добрые, не поминайте лихом. В конце концов, вы сами виноваты, что верили в Деда Мороза». И еще «какая на хрен экономика России?! О чем вы?!». – Динка развеселилась, подогретая еще несколькими бокалами Мартини. Я …в общем, тоже не отставала от нее. Перспектива голодной зимы на улице отбила у меня охоту к трезвости.
– А почему банки – такие идиоты?
– Да почему идиоты? Банки накачали из фондов деньги, риски застраховали, а сверхприбыли теперь им обеспечат все эти тучи ипотечников, которые купили втридорога то, что теперь будет стоить копейки. Они ж теперь десять лет будут выплачивать свои долги банкам, и заметь, что платить они будут по тем, сумасшедшим ценам, да еще с процентами.
– Весело. А что будет с нами? – задала я спьяну вопрос, от которого мы обе сразу протрезвели. Динка помрачнела.
– С нами все плохо. Я еще попытаюсь, конечно, выколотить из фонда хоть что-то, но…. Они же теперь официально обанкротятся. А имущества у них – одни пустые бумажки. Я же тебе говорила.
– Я не все поняла, – виновато потупилась я. – Что ты хочешь, у меня вместо мозгов сейчас грудь.
– Они в погоне за сверхдоходами додумались вложить почти все наши денежки в несуществующий район. Я проверила. Там сейчас даже стройка не начата. Так, вырыт один котлован, да на одном заборе повесил вывеску: «стройка века, новый огромный район». А земля, на которой должна была вестись стройка, вообще в частной собственности дачников. И никто их и не думал выселять.
72 
