очень нудно 
61 
– Почему у тебя ребенок плачет? – однажды с этим вопросом свекровь подошла ко мне в третьем часу ночи. Я спала прямо с орущим ребенком на руках. Сил не было никаких.
– Не знаю, – честно ответила я.
– Успокой.
– А может, вы попробуете?
– Я не обязана нянчить твою дочь. Справляйся сама. Я не просила тебя ее рожать, – отрезала она. После этого в доме поселились скандалы. Я категорически потребовала героина.
– Мне надо как-то держаться. Я скоро сойду с ума тут. Принесешь?
– Принесу, – кивнул Лекс.
Вечером я, зажмурившись, ждала проникновения суррогата счастья внутрь меня. Разрывая естественные границы, причиняя неизлечимые раны, шприц перекинул мост между мной и свободой. Так мне казалось. Я легла на кровать, закрыла глаза и полетела.
– Ребенок плачет. Подойди.
– Сам подойди, – еле слышно ответила я. Пошли они все к черту, я хочу уйти в себя. Я хочу уйти совсем и, в конце концов, всегда этого хотела. А вовсе не этого подвига непонятно ради чего.
– Подойди!
– ...
– ПОДОЙДИ!!!
– От...сь, – я развернулась к стене и попыталась заткнуть уши. Какое мне дело до его ребенка? Лекс развернул меня, ударил по лицу. Не сильно, как-то смазанно.
– Или подойди к ней, или убирайся.
Я встала, шатаясь, накинула на себя первое, что попалось под руку, и вышла из квартиры. Осень кружила, задувая под одежду пыльные листья. Свобода миражом мелькнула на горизонте и исчезла. Перед глазами встало сморщенное розовое лицо дочери, заходящейся в крике. Ее жалкое маленькое тело в мокрых пеленках. Равнодушно спящий рядом Лекс, безумная Ванесса.
– Доигрался? Допрыгался? Имей в виду, я сдам ее в детдом. Не собираюсь испоганить себе остаток дней.
Она так и поступит, но что мне за дело? Я не понимала. Я не чувствовала никакой любви. Скорее ненависть или неприятие. Но свобода больше не могла бы ко мне вернуться, сколько бы героина я ни вколола. Дочь звала меня к себе, я не могла оставить ее. Я вернулась к свекрови и осталась там, чтобы молча сносить ее попреки. Долгие ночи сменяли унылые, заполненные нищетой и нагрузками дни. Я шаталась по Питеру, волоча за собой тяжеленную старую коляску, и задыхалась. Аквариум этого города с его узкими, изъеденными трамвайными рельсами улицами пожирал меня. Лекс, уже ненужный, нежеланный. Низкое небо, беспросветная жизнь. И все ради нее. Маленькой захватчицы, решившей стать мне дочерью.
– Тоже мне, достойный выбор. Кого ты сделала своей матерью? Неужели у тебя не было других вариантов? – спрашивала я ее, когда мы в очередной раз коротали ночь, наматывая шаги из конца в конец вытянутой комнаты.
– Агу, – отвечала она.
Я плакала, прижимая ее к груди. Парадоксальным образом моя жизнь смешалась и перепуталась с ее появлением на свет. Она держала меня, не давала жизни оборваться. Теперь у меня даже не было права прыгнуть с моста. Все права на меня получила она. Олеся.
Из разговора с психоаналитиком
– Расскажите мне, как она относится к ребенку.
– Что рассказать? Она никак к нему не относится.
– То есть? – не понял доктор. – Они совсем не общаются? Девочка же еще совсем маленькая...
– Ну да. Всего год. Недавно исполнился. – Миша выглядел несколько спокойнее, чем в прошлый раз. По крайней мере, отметил про себя психолог, не дергается и не покрывается пятнами каждую минуту.
– Вот как? И вы это событие как-то праздновали?
– По правде говоря... Я узнал об этом только вечером. Алиса сидела на кухне и так невзначай бросила, что, мол, этой малолетней гадюке уже год.
– Гадюке? Она ее ненавидит?
– Да нет. Это типа шутки. Она с ней вообще не церемонится. А гадюкой зовет так просто, из вредности.
– Нормальное ласкательное прозвище. Значит, она не стала праздновать годовщину? Это все-таки первая дата.
– Я спросил: почему ты не сказала об этом раньше? А она только подняла на меня взгляд: а что в этом такого?
– Действительно, – фыркнул врач. Надо же, он из кожи вон лезет, выдумывая, чем порадовать свою малышню. А кто-то просто не считает день рождения достойным поводом... Наверное, это просто ее реакция.
– Мать закудахтала, сбегала за тортом и игрушкой. В общем, посидели...
– А Алиса что?
– Алиса... – помрачнел Михаил. – Она молча выпила водки и ушла спать. Ума не приложу, как наладить их отношения.
– Пока никак. Помните, я вам говорил, что процедура возврата Алисы в мир нормальных людей будет очень непростой. А возможно, что и вообще не удастся.
61 
