очень нудно 
29 
– Привет, дочь! Ты чего на меня так уставилась? Я не вовремя, что ли? – хохотнула вошедшая к ним в закуток дама, плюхнувшись на стул перед Наташкиным компьютером. И тут же добавила скороговоркой: – Да я ненадолго, не волнуйся… Вот, ехала мимо, решила посмотреть, как ты на новом месте устроилась… Не ахти, конечно… – провела она быстрым взглядом по серым обшарпанным стенам комнатушки, – бедненько тут у вас, очень бедненько…
– Мам, прекрати… – испуганно просипела Наташка, старательно пряча от Леси лицо за монитором. – Зачем ты вообще приперлась, господи…
– Как это – зачем? Говорю же – посмотреть! Должна же я знать, в каких условиях на сей раз моя дочь трудится! – перевела веселый жизнерадостный взгляд в сторону Леси женщина, будто приглашая ее к разговору. – Кто его знает, сколько этот проклятый кризис продлится? Может, тебе придется здесь долго работать? С местами-то сейчас не ахти…
– Да. Не ахти. В этом вы правы, – холодно и грустно улыбнулась ей Леся. Потом добавила тихо: – И правда, зачем вы вообще сюда приперлись? Я бы ушла и не знала ничего… А так…
– Ничего себе! – возмущенно подпрыгнула на стуле дама, тряхнув круглыми розовыми щечками. – Кто вас вежливости учил, девушка? Что значит – приперлись? Кругом одно хамство! Ладно еще от родной дочери, это можно стерпеть, а от постороннего я не стану!
– Мам, заткнись, а? – то ли проныла, то ли простонала из-за монитора Наташка. – Заткнись, я прошу тебя…
Вздохнув, Леся кинула прощальный взгляд на красотку в шезлонге, потом посидела еще минуту, низко опустив голову и будто ожидая Наташкиных объяснений. Наташка окаменело молчала, поджав губы и низко опустив голову, лишь нервно и часто дергала ногой в модном лаковом сапоге. И мама ее тоже молчала, глядя на дочь потерянно, чувст вуя крайнее той напряжение. В тишине было слышно, как трутся одна о другую джинсовые брючины от производимого Наташкой дерганья, похожего на нервную лихорадку. Лесе даже ее жалко стало – не хотела бы она попасть в такое неудобное положение. И тут же она одернула себя насмешливо – давай-давай, еще раз Наташку пожалей! Ты же у нас добрая-съедобная, так что давай, выдай очередную порцию душевного сочувствия…
Так мама с дочкой и промолчали, плюхаясь в неловкой паузе, пока она вставала, одевалась, брала в руки свои котомки. Открывая дверь, Леся оглянулась на Наташку, ожидая, что она таки поднимет на нее глаза. Нет, не подняла. И впрямь, черт принес так не вовремя Наташкину маму! Как на притчу! Шла бы она сейчас, ругала бы себя за добрый поступок – все бы ей лучше было. По крайней мере, осознание его полезности грело бы душу. А сейчас на душе ничего нет. Пустота. Одураченность. Досада. Изжога. Интересно, как она Ильке объяснит свое увольнение? Господи, а Ритке?!
Зимний день готовился к сумеркам – оплывал под грустной серостью низкого снежного неба. Самое тяжелое время суток, между прочим. Не день и не ночь. Время для самоубийц и отчаявшихся. День кончился, в ночь заползать не хочется. Там еще хуже. Вон трамвай идет – под колеса броситься, что ли?
Она содрогнулась внутри, представив себя кроваво перееханной трамваем. Было в этой картинке, да и в самом содрогании, что-то совсем детское, девчачье, как в стишках-страшилках, которыми они с Веркой увлекались в детстве. Что-то из серии – трамвай переехал отряд октябрят…
Заверещал в кармане куртки мобильник, и она осторожно глянула в окошечко. Ага, Илька звонит. С Риткиного домашнего телефона. Домой пришел из школы, значит. Молодец. Выполняет взятые на себя вчера обязательства. Пришел из школы – звони тетке на работу! Чтоб тетка не волновалась зря.
– Да, Илюш… – ласково проворковала она в трубку. – Ты уже дома, я поняла…
– Лесь, ты только не пугайся, ладно?
– А что такое? – тут же испугалась она. – Что случилось, Илья?
– Да ничего особенного! Говорю же – не пугайся! Я тут подрался немного.
– Ты? Подрался? Не может быть! Ты ж не умеешь!
– Ну, не подрался. Это меня побили… Пусть будет так, какая разница?
– Сильно побили?
– Как тебе сказать… Губу расквасили и еще глаз заплыл, плохо открывается. Фингал порядочный сядет. Так что ты не пугайся, ладно? И еще это… У меня бок сильно болит…
– Я сейчас приеду, Илюш… А завтра в больницу сходим! Надо же рентген сделать. А вдруг у тебя ребро сломано?
– Да зачем, Лесь? Не надо.
– Ладно, я уже в дороге. Намочи пока полотенце холодной водой, приложи к лицу. И жди меня. Я скоро. Горе ты мое луковое.
29 
