48 
Такого количества серьезных решений, как в эти недели, я не принимала никогда в жизни. Я бы, собственно, и теперь их не приняла, но Костя сказал:
– Лишние деньги никогда не помешают, но если ты хочешь оставить себе возможность сбежать от меня, то, конечно, давай не будем этого делать.
– А что, ты правда боишься, что я сбегу? – улыбнулась тогда я.
– О, ты даже не представляешь, до какой степени. Ты меня знаешь совсем недолго, а я отлично понимаю, какой я скучный тип. Так что…
– Вызывай этого маклера или как там его, – махнула рукой я. – Я не собираюсь от тебя сбегать. А деньги действительно не помешают. У нас же дети.
– Да, – с благодарностью кивнул он и крепко меня поцеловал.
Я умильно улыбнулась. У нас дети. Мы – семья и принимаем сложные семейные решения. И, кажется, у меня неплохо получается, только вот, когда я стояла с чемоданами (четыре штуки, как я уже сказала) в коридоре, мне было странно даже думать о том, что через несколько дней здесь появятся незнакомые люди, которых я видела всего один раз в жизни. Они будут сидеть на моем подоконнике, их ребенок будет плакать в моей комнате, они будут вешать одежду в мой шкаф. «Чистоту и порядок гарантируем» – так, кажется, было написано в договоре. Забавно, что я сама никогда не могла гарантировать этому дому порядок и чистоту.
– Ну, ты идешь? – мягко поторопил меня Костя. – Шушка нервничает.
– Да, – кивнула я и вышла во двор.
Отныне я буду жить в другом месте, рядом с большим парком, около другого метро, значит, до работы мне придется добираться по другому маршруту. Как много всего мне придется изменить в своей жизни. Я не знала, где какие в этом районе магазины, и не сразу запомнила код в подъезде, потому что до этого дверь в подъезд всегда открывал Костя. А теперь он выгрузил мои чемоданы из машины, выпустил мою кошку на пол в своей большой красивой квартире и вручил мне связку ключей.
– Это теперь твои. Давай покажу, какой ключ от чего. Этот – от почтового ящика. А этот не помню от чего, но все забываю его снять со связки. Ты в порядке? Ты не жалеешь? – вдруг спросил он, с тревогой глядя на меня.
– А что, что-то не так?
– У тебя… такой нахохленный вид.
– Нахохленный? – улыбнулась я. – Нет, все в порядке, просто непривычно. Я теперь здесь живу, это как-то странно. Нереально.
– А я? Я реальный? – Он взял меня за руку и притянул к себе.
– Можно, я все время буду держаться за тебя? Тогда я точно ничего не стану бояться. – Я прижалась к нему и потерлась щекой о его рубашку.
Он был большой, уютный и пах жареной картошкой с грибами. Оказывается, он приготовил ее на обед, чтобы в суматохе переезда нам не надо было возиться хотя бы с этим. Но суматохи особенной не случилось. Мы перекусили, повалялись в кровати, воспользовавшись отсутствием детей, потом я долго и старательно раскладывала и развешивала свои вещи в его шкафу, занимала полочку в ванной комнате под свои кремы. Потом Лилия Филипповна вернулась с сонными, уставшими детьми. Они полдня гуляли в Лосиноостровском заповеднике, кормили птиц, видели одного ежа, а еще бабушка купила внукам мыльные пузыри, и теперь ей придется отмывать квартиру, так как она вся в мыльной пене. Лилия Филипповна рассказала нам это, пока раздевала детей. А еще она добавила в конце, что очень рада моему появлению здесь.
– Надеюсь, вы подружитесь с нашими крошками. Им так не хватает материнской ласки.
– Я постараюсь, – сказала я.
– Это – вам. – Она протянула мне пакет, в котором лежала бутылка шампанского. Я улыбнулась, поблагодарила старушку, а она подмигнула мне, сказав, что тоже была молодой и тоже влюблялась.
Вечер прошел в тихих семейных радостях, за которыми я пока только наблюдала из партера, не участвуя в них. Костя набирал воду в ванну, спорил с детьми по поводу того, кто первым должен идти купаться, а кто вторым. Алеша хотел вторым, чтобы посидеть в ванной подольше, но Даша справедливо замечала, что, пока она будет купаться, он, как всегда, уснет и завтра пойдет в садик чумазым.
– А свиней туда не берут! – закончила она, демонстративно захлопнув за собой дверь.
– Папа, ну почему! – захныкал Алеша. – Я же тоже хочу вторым!
– Будешь вторым в следующую субботу. Если уснешь, я тебя в воскресенье помою, – мудро пообещал Костя. Я усмехнулась. Алеша был умилительным, а еще более трогательным мне казался сам Константин, такой большой, сильный и в клетчатом фартуке. С пеной на руках.
48 
