49 
– Ты не устала? – спросил он меня. – Не хочешь спать? Тебе же завтра тоже на работу?
– Конечно, хочу. С тобой.
– Ч-ч-ч-ч! – зашипел он. – Не при детях.
– Хорошо, – кивнула я, с удивлением поймав себя на том, что мне все происходящее нравится. И пусть это не то же самое, что провести время наедине друг с другом, вечер все равно удался. Начало положено, старт взят, теперь надо только тихонечко запереться где-нибудь и позвонить Жанке.
– Ты счастлива? – спросила она тоном, по которому можно было понять, что она чем-то занята.
– Очень. А ты что там делаешь?
– Я? Выгуливаю собаку. А ты?
– Мы купали детей, а сейчас будем ложиться спать, – широко улыбнулась я.
– Кто бы мог подумать! – удивленно причмокнула моя Жанна и весьма двусмысленным тоном пожелала мне спокойной ночи, конечно же, имея в виду ночь беспокойную.
Я повесила трубку, прислушиваясь к этому незнакомому притихшему дому. Потом вернулась в спальню, надела пижаму и запрыгнула под одеяло. Костя сонно щелкал телевизионным пультом, наконец остановился на каких-то новостях и повернулся ко мне.
– Тебе хорошо? – спросила я.
Он кивнул.
– А тебе?
Я посмотрела ему в глаза и кивнула тоже.
– Интересно, как все будет?
– Все будет хорошо, – пообещал он и уткнулся в новости.
А я задремала, убаюканная бормотанием телевизионных дикторов. Ненавижу новости. И телевидение вообще, оно навевает на меня тоску. Но рядом с Костей это не имело никакого значения.
Проснулась я от странного ощущения, что на меня кто-то пристально смотрит. Открыла глаза и не сразу поняла, где нахожусь. За окном было очень темно, гораздо темнее, чем у меня на проспекте Мира. Еще бы, ведь проспект днем и ночью сиял миллионами огней. Костина квартира выходила окнами в парк.
– А, что? Кто? – спросонок озиралась я, резко подскочив на кровати. Потом нашарила выключатель ночной лампы и зажгла свет. Тени расступились. В дверном проеме, жмурясь, стояла и смотрела на меня Даша. Я взглянула на часы. Какого черта ей тут надо в три часа ночи? – Тебе чего? – спросила я.
Она продолжала молчать. Я поежилась, испугавшись того, что она лунатик и ходит вот так по квартире. Тогда ее нельзя будить. А я разбудила, и теперь что дальше? Не знаю. С крыши она не упадет, потому что она не на крыше. Мои знания про лунатиков очень слабы. Почему мне Костя об этом ничего не сказал? Даша помолчала еще, потом тихо покачала головой.
– Ничего, – и улыбнулась.
Улыбнулась нехорошо, странно и мгновенно исчезла из дверного проема. Я посидела еще несколько минут в кровати в полном изумлении, но потом заставила взять себя в руки, легла, покрутилась, стараясь приноровиться к непривычной подушке. Рядом со мной спал Костя. Он отвернулся во сне к окну, положив руку под голову, и даже тихонько храпел. Он не проснулся, а вскоре и я снова задремала, и к утру маленькое ночное происшествие показалось таким нереальным, что я усомнилась, что этот эпизод вообще имел место быть. Даша, как всегда, бегала по квартире, кричала на брата, отказывалась есть хлопья с молоком (гадость, кстати) и уже в восемь утра, когда Костя в истерике требовал, чтобы дети немедленно прыгали в машину, она умудрилась забыть сменку, так что им пришлось возвращаться обратно. Я, конечно, попыталась разобраться с ее странным визитом. За завтраком, когда Костя вышел куда-то из кухни, я спросила ее:
– Тебе что, не спалось?
– Ага, – ответила она. – У меня бывает.
– И что это?
– Не знаю. Но это началось после маминой смерти, – сказала она нейтральным тоном, словно речь шла о чем-то совершенно нормальном. – Я просыпаюсь и не могу заснуть.
– Ну, ничего. Все будет хорошо, – пробормотала я, потому что не знала, что, собственно, еще могу сказать.
– Нет, – возразила она. – Без мамы ничего не будет хорошо.
– Зачем ты так? – нахмурилась я, но тут вернулся Костя, и Даша больше не проронила ни слова.
Вскоре они уехали, а я доковыряла свой бутерброд, с утра у меня нет никакого аппетита, и тоже отправилась на работу.
Через неделю Костя впервые попросил меня заехать по пути с работы в магазин и взять что-нибудь к ужину. Эта просьба поставила меня в тупик, потому что я абсолютно не представляла, что можно вот так просто купить к ужину. Кроме пельменей, естественно. Но Костя, оказывается, считал неправильным кормить детей пельменями. Вернее, даже не так. Это была позиция Лилии Филипповны, а поскольку до моего переезда именно она готовила детям (и Косте тоже, естественно), то ее мнение не обсуждалось. Сегодня же Лилия Филипповна сказала, что не сможет приготовить ужин, так как уезжает на две недели на обследование в санаторий.
49 
