очень нудно 
44 
– Тебе, естественно, – рассмеялась я. – Это взятка за твой подвиг. Выпьешь, когда я вернусь.
– А что, конечно, – взбодрился отец и принялся веселее смотреть на мир. Я вылетела за дверь.
Если бы у меня было немного больше времени, я сполна бы насладилась красотами вольного мира нормальных людей, где звуки вокруг – это не только звуки криков или тишины, звенящей от ожидания криков. Мир, в котором полно снующих туда-сюда людей. Где продают пиво в киосках. Я шла и смотрела-смотрела-смотрела, не находя сил оторваться от простого зрелища обычной, нормальной жизни, которая раньше мне казалась чем-то само собой разумеющимся.
– Вы к кому? – Спросил меня охранник периметра посольства, высокий усталый мужчина в красивой форме.
– Я? – растерялась я.
– Вы, гражданочка. Здесь охраняемая территория, режимный объект. Я не имею права позволить Вам здесь находиться без соответствующего допуска.
– Ась? – захотелось по-деревенски переспросить мне у него. Это, наверное, и называется «права человека». Нет, чтобы просто сказать: пошла вон. Эк он завернул.
– Я пришла на собеседование, – выдала я и подавила в себе зачатки паники.
– К кому? Кто вас направил?
– Зайницкая, – прикрылась как щитом Дашкой я. Цербер подобрел. Я повнимательнее оглядела его. Все-таки как-никак будущий коллега. Может быть.
– Подождите секунду, я уточню, – по-человечески ответил он и что-то стал бормотать в рацию. Нечто непереводимое.
– Хорошо-хорошо, – не стала капризничать я и через пару минут оказалась за воротами высокого бежевого здания посольства. Интересно, все эти люди, что были видны из-за большого стеклянного окна проходной – все они иностранцы? А вдруг тут бродит моя семья, мое счастье? Мое импортное счастье с набором социальных гарантий, чудес цивилизации и счетом в иностранном банке. Ах…
– Лапина, это вы? – тихий, но твердый голос над ухом вывел меня из состояния медитации.
– Я! – отрапортовала я.
– Будьте добры, паспорт, пожалуйста, – попросил голос, но честно говоря, этот холодный уверенный тон не оставлял сомнений в моем подчинении.
– Вот, – протянула ему я свой сертификат соответствия.
– Имеете ли вы при себе колюще-режущие предметы? – охранник пристально посмотрел мне в глаза и я судорожно принялась вспоминать, что опасного ношу с собой.
– Пилочка для ногтей, – проговорила я. Ничего более колюще-режущего я с собой не возила, хотя в наше время девушке не помешает некоторая защита.
– Вам придется ее сдать на время переговоров. Вы не возражаете, вас не затруднит? – любезно продолжал давить он.
– Нет, конечно, – покорно кивнула я, хотя и не понимала, что за раны можно нанести колюще-режущей пилкой для ногтей. Она даже мой маникюр корректирует очень сомнительно. Тяги пройти внутрь через проходную у меня становилось все меньше. Но тут меня погнали через металлоискатель, который как сволочь все время звенел и звенел. Я достала уже и ключи от дома, и ключи от машины, и часы сняла.
– У меня больше ничего нет, – чуть не в слезах объяснялась я, глядя в невозмутимые глаза присутствующей охраны. Еще чуть-чуть и я бы развернулась и двинулась бы домой рыдать. Я бы сообщила всем, что меня не приняли на работу из-за того, что я не прошла металлоискатель.
– У вас нигде нет булавки? – спросила какая-то сердобольная женщина в такой же красивой форме, что и мужчины. Я замерла и вспомнила, что штаны у меня после родов стали маловаты и я заменила отлетевшую пуговицу булавкой. Значит, отлично. Звенелка звенит из-за этого. И что? Мне снять булавку со штанов прямо тут?
– Снимите все булавки, если вам не сложно – вежливо и презрительно проговорил охранник. Я отвернулась и принялась отцеплять палочку-выручалочку занятой женщины. Железная зверюга наконец заткнулась, но ощущение постоянно разъезжающейся молнии подрезало уверенность в себе на корню. Меня наконец провели внутрь и позволили присесть в маленькой переговорной. Все в ней было из серого пластика с черной окантовкой. И столы, и стулья, и диван, и стеллажи. Мне стало тоскливо.
– Семьсот долларов США. Семьсот баксов. Семь сотен зеленых каждый месяц. Всегда, пока мне не надоест, – принялась заниматься самомедитацией я. Через пару минут полегчало, а когда в комнату вошли двое устрашающе холодных мужчин, я была полностью готова.
– Вы Лариса Дмитриевна Лапина? – поинтересовался один из них. Второй ограничился простым разглядыванием. В моей жизни уже случалось иметь дело с мужчинами, которые раздевали меня глазами, но этот нет. Он глазами пытался проникнуть не под одежду, а под кожу. Он осматривал мои мышцы, лимфатические узлы, приглядывался к моим легким на предмет их неправильного устройства.
44 
