50 
Всхлипнув горько, она снова дала волю слезам, вцепившись зубами в судорожно сжатый кулак. Знакомый с детства жест, кстати. Жест одиночества. Точно так же и мама пихала в зубы кулак, когда плакала тогда, в машине, в темных ночных переулках, боясь разрыдаться слишком громко…
***
9.
Ближе к обеду за воротами дома коротко гукнула машина Олега, и Анюта, схватив на руки Сонечку, понеслась встречать приехавшего за ней из города мужа. Ловко справившись с замком, приоткрыла квадратные деревянные полотна и, одарив Олега широчайшей улыбкой, потянула их на себя, давая ему дорогу во двор. Он снова нажал на клаксон, приветствуя жену и дочь, махнул коротко рукой – отойдите в сторонку, мол… Сонечка, увидев отца, тоже радостно затрепыхалась в Анютиных руках, завертелась направо–налево плотненьким своим тельцем. Заехав во двор, Олег выскочил быстренько из машины, потянул руки к дочери, сграбастал бережно, загукал–заворковал с ней ласково.
«Нет, не сможет он сказать «нет»…», — с облегчением подумала Анюта, вспомнив про давешние свои сомнения, — « Не может, и все. Он любит нас. Меня, Сонечку… И второго
ребенка тоже будет любить…»
— Анька, у меня для тебя хорошие новости! — радостно повернул он голову к Анюте и потянулся губами, чтобы чмокнуть жену в подставленную розовую щеку. — Я тебе работу нашел!
— Какую работу? – осторожно отстранилась от него Анюта.
— Какую, какую! Классную, вот какую! У меня тут клиент один в специализированной фирме работает, они ландшафты на английский манер в богатых усадьбах насобачились оформлять. Представляешь? Говорят, это теперь модно. Жаловался, что заказов – море, а специалистов не хватает! Да и всякой другой работы невпроворот. Он обещал тебя взять…
— Так я же не ландшафтный специалист, Олег! Ты что! Я в этом мало чего понимаю…
— Да какая разница, Аньк! Главное – зацепиться! А богатым – им все равно, за что деньги отдавать. Для них дорого – значит, хорошо. А во всех этих тонкостях экстерьеров и не разбирается никто, хоть какой ты там ландшафт ему нарисуй. Хоть Рязанский, хоть Вологодский – ему без разницы. Главное, чтоб он уверен был, что он самый что ни на есть английский…
— Ну уж, не скажи, - покачала головой, не соглашаясь с ним, Анюта, – сейчас уже все начали разбираться потихоньку.
— Да ни фига не начали! Я вот, например, такое, бывает, леплю клиенту несусветное, что самому смешно становится. А он ничего, головой кивает… В любом деле главное, Анька – уверенность! Скажешь уверенно – обязательно поверят! А вот промямлишь – ни за что не поверят, если даже стопроцентно честным–правильным будешь. Так что давай, дерзай… Ты с мамой, кстати, поговорила?
— О чем?
— Ну, чтоб она с Сонечкой осталась…
— Нет, Олег, не поговорила.
— Почему?!
— Некогда ей. Уезжает она. По делам.
— Куда? – округлил на нее глаза Олег. – Чего это вдруг? Что у нее за дела такие?
— Ой, я тебе потом расскажу, ладно? Сейчас не надо пока про это… — торопливо проговорила она ему, увидев вышедшую из дому на крыльцо мать.
— Аньк, а надолго она уезжает?
— Да не знаю, как получится… Потом, потом, Олег…
Тина, увидев приехавшего зятя, улыбнулась ему приветливо, медленно пошла по дорожке навстречу, вытирая мокрые руки о фартук.
— С приездом, Олег! Хорошо доехал? Ты не очень с голоду помираешь, скажи честно? До обеда полчасика продержишься? Сейчас Леня с Митей да с Маринкой должны подойти, все вместе и за стол сядем…
— Да ничего, Валентина Петровна, я потерплю, — вежливо улыбнулся теще Олег. – Вы обо мне не беспокойтесь, пожалуйста. Я сейчас вон в гамаке поваляюсь… Отдохну с дороги…
Потянувшись, он завалился в гамак, сложил под головой ладони. Задрав подбородок, подставил лучам солнца бледное городское лицо, слегка, впрочем, обиженное. Он так торопился сюда, чтоб обрадовать жену хорошей новостью, а тут проблемы, видишь ли… Мама по делам уезжает! Приспичило ей будто так срочно…И вообще, какие у нее могут быть дела такие? Сидела бы в своем Белоречье…Туда же – дела…
Тина, взглянув мельком на растерянную Анюту и поняв, что вмешалась невзначай в супружеский разговор, быстро ушла в дом. А зайдя на кухню, вздрогнула сильно, упершись взглядом в широкую Лёнину спину. И тут же усмехнулась хитро, наблюдая, как Анюткин отец торопливо схватил с тарелки поджаристый пышный оладушек и потянул его в рот. Обернувшись, Леня подмигнул ей весело, прожевал быстро и потянулся было за следующим, да был ударен шутливо вошедшей хозяйкой по руке:
50 
