очень нудно 
45 
Лидия смотрела на Лизи, пока ее вели в дом; вся семья шла следом.
— Что происходит? Если это не помолвка, то что за новость может быть?
Лизи остановилась у двери. Когда Элеонор подвела Лидию к дивану. Джорджи села на стул, а Джеральд встал у камина, опершись на трость. Лизи почувствовала головокружение и была готова упасть в обморок. Может, надо принести Нэда или сначала сказать о его существовании? Все в ожидании уставились на нее.
Она решила, что просто невозможно избежать потрясения. Она отступила в переднюю и показала Рози жестом выйти из кареты и зайти внутрь. Затем вернулась в гостиную.
Лизи попыталась улыбнуться, но ей это не удалось.
— Вот причина, по которой я сначала поехала в Дублин, по этой же причине я оставалась там больше года, — хрипло сказала она.
Она дрожала так сильно, что ей пришлось подойти к фортепьяно, чтобы прислониться к нему.
Лидия казалась сбитой с толку. Джеральд мягко сказал:
— Мы знаем, почему ты поехала в Дублин. Тетя Элеонор вызвала тебя, чтобы ты за ней ухаживала.
Лизи быстро посмотрела на Элеонор. В глазах тети по-прежнему было одобрение. Она избегала встречаться взглядом с кем-либо еще.
— Нет. Не было никакого вызова. Я подделала то письмо. Элеонор не ждала меня и Анну.
Лидия задохнулась.
Лизи все же взглянула на нее. Она была белая как мел. Джорджи широко раскрыла глаза от недоверия.
— Что ты пытаешься сказать нам, Лизи? — хрипло спросила Джорджи.
Лизи знала, что ее сестра уже чувствует предательство. Папа был единственным, кто не беспокоился; он полностью ей доверял.
— Я уверен, у Лизи есть уважительная причина тому, что она сделала, — сказал он.
— Зачем тебе было придумывать вызов? — воскликнула мама. — Ты хочешь сказать, Элеонор никогда не болела?
Лизи услышала, как Рози входит в дом.
— У тети Элеонор прекрасное здоровье. Однако мне пришлось покинуть графство. Мама, папа, мне жаль. — Она облизала губы. — Я уехала, потому что не знала, что мне делать.
— Я тебя не понимаю, — сказала Джорджи.
Ее внимание было приковано к лицу Лизи.
Лизи повернулась к входу. Там стояла Рози с Нэдом на руках. Он сонно зевал. Лизи забрала его и вернулась в гостиную.
Повисло молчание. Все были в шоке.
— Это Нэд, — шепотом проговорила Лизи. — Мой прекрасный сын.
Лидия побелела, ее глаза широко раскрылись. Джеральд и Джорджи были почти в одинаковом шоке. Казалось, у всех пропал дар речи.
Затем Лидия упала в обморок. Элеонор, готовая к такому исходу, стала махать на нее, но никто больше не двигался. Казалось, Джеральд и Джорджи не заметили, что Лидия в обмороке. Затем Джорджи встала, все еще недоверчиво глядя на Лизи.
— Боже мой, — сказала она.
Джеральд смотрел на дочь в таком же полном недоумении. Затем он пришел в себя. И подбежал к дивану, где Элеонор подносила соль к носу Лидии. Она закашлялась, приходя в себя, когда он опустился перед ней на колени.
— Мне пришлось уехать, чтобы родить ребенка, — прошептала Лизи, прижимая Нэда к себе.
Нэд полностью проснулся и вцепился ей в плечо.
— Та… — скомандовал он. — Та!
Теперь он знал дюжину слов.
— Тише, — сказала Лизи, не глядя на него.
Она почувствовала, как по щеке бежит слеза.
Джорджи рукой прикрыла рот. Ее янтарного цвета глаза были широко распахнуты.
— Он твой сын? — спросила она, словно не верила этому.
Лизи кивнула.
— Пожалуйста, люби его так, как я, — удалось сказать ей.
Глаза Джорджи наполнились слезами. Она всхлипнула и резко села.
— Та! — приказал Нэд. — Нэд, та!
Лизи опустила его. Он вцепился ей в ногу, чтобы продолжать стоять. Затем улыбнулся Джорджи. На его щеках появились две ямочки.
Наконец Джорджи взглянула на него, и, когда его рассмотрела, ее глаза расширились еще больше. Она догадалась, что отец Нэда — Тайрел де Уоренн.
Джорджи потрясенно переводила взгляд с Нэда на Лизи. На ее лице отображалось понимание; его было невозможно перепутать.
Лизи испугалась.
Джеральд пришел в себя. Он встал без помощи трости, которую бросил у камина.
— Кто он? Лизи, я требую, чтобы ты сказал, кто отец этого ребенка! — Он был красный от ярости. — Я хочу знать, кто сделал с тобой это! Черт возьми, он за это ответит!
Лизи вздрогнула. Она никогда не видела, чтобы отец терял самообладание, никогда не слышала, чтобы он ругался, ни разу в жизни. Отец был самым мягким и покладистым мужчиной, которого она когда-либо знала. Сейчас он выглядел так, словно был готов убить. Лизи покачала головой. Она ожидала разочарования, но отец был в бешенстве.
45 
