68 
Лысый поморщился. Петро замолчал. Нет, никого он не подловил. Да и непонятный дядя не верит ни единому его слову. Может быть, даже видит его насквозь. Что ж, хорошо. Тем лучше.
— Не мели языком, — посоветовал человек. — Давай по делу.
Петро благосклонно кивнул.
— Хорошо, тогда начнем с того, что нужно мне.
— А тебе что-то нужно? — притворно удивился лысый. — Мне казалось, у тебя все есть. И деньги, и возможность их тратить. А что еще может понадобиться простому дохлому… как ты там сказал?
Жлоб, решил для себя Петро. Или играет в жлоба. Нет, так дело не пойдет.
— Вы хотите, чтобы я продал друга? — поинтересовался Петро.
— Зачем? Ты не похож на человека, который ценит дружбу.
Спокойное непонимание лысого раздражало, выводило из себя. Петро видел, что собеседник придуривается, но сдержаться уже не мог.
— Может, я и не похож на парня, для которого дружба что-то значит. Но не надо считать меня идиотом, который согласен отдать бесплатно то, что имеет для кого-то ценность. Видите сумку? Может быть, она мне и не нужна. Может, она для меня ничего не стоит, и через час я ее выкину. Но если она понадобится вам, будьте уверены: я позабочусь о том, чтобы верно ее оценить.
Петро удивлялся собственной наглости, но отступать не собирался, да и отступать было слишком поздно. Упырь посмотрел на лысого. Рядом с такими людьми всегда было страшно.
Лицо лысого господина стало жестким, будто краюшка хлеба, которую весь день сушили на солнце. Внешне он вроде бы не изменился, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что лицо его окаменело. Блеснули очки. Или глаза под очками. Нехороший блеск. Петро поежился.
— Хорошо, — кивнул лысый. Тон его остался прежним, словно ничего не изменилось. — Сколько ты хочешь?
— Нууу, — растерялся упырь.
Человек брезгливо фыркнул.
— Хороший делец, ничего не скажешь. Я за тебя должен еще и продавать.
Он резко выбросил вперед руку. Петро от неожиданности вздрогнул. Запоздало понял, что его никто не убивает. Что в лицо не плеснули кислотой, а в грудь не летит нож. Коротко звякнуло. Лысый господин мягким уже движением убрал руку. На столе осталось лежать с десяток золотых монет.
— Больше не получишь, — отрезал человек. — А теперь вставай и пошли.
— Куда? — не понял все еще напуганный мертвяк.
— Покажешь, где мне найти моего друга, — жестко улыбнулся лысый. С такой же жесткостью мог бы улыбаться лист жести.
Петро посмотрел на собеседника, на деньги. Торговаться не хотелось, да и было бессмысленно. Отступать теперь поздно. Трясущимися руками упырь поспешно сгреб монеты. Подскочил и направился к выходу.
Больше всего ему сейчас хотелось сдать Винни Лупо, Пустошь знает, кто он и зачем он понадобился такому человеку, и поспешить распрощаться с лысым господином. Странным и пугающим. Словно без души и без лица. Петро вздрогнул при мысли о лице. Попытался вспомнить черты идущего сзади собеседника и с ужасом понял, что не может припомнить ни одной детали. Разве что лысину и очки.
29
Ночь прошла незаметно. Винни даже не заметил, как заснул. Проснулся он на диване одетым и почти в той же позе, что отключился. Внутри было опустошение. Странно, он потерял родной город, может быть, даже навсегда, такой опустошенности не было. А тут какой-то малознакомый упырь оказался жуликом и предателем — и такая пустота. Или просто все накопилось, наложилось одно на другое?
Петро за ночь тоже так и не объявился.
Винни встал с дивана, поправил одежду и пошел к двери.
В предбаннике столкнулся с Мессером.
— Доброе утро.
Лорд вел себя так, будто вчера вечером ничего не произошло.
— Утро, — эхом откликнулся Винни. — А вы куда?
— В город. Попробую поискать кое-какие ингредиенты и книги. Я же рассказывал. Но объяснять долго. Сегодня займусь своими делами, а завтра попробуем разрешить твой вопрос. Если есть в Лупа-нопа кто-то, кто знает что-то о твоем Витано, будь уверен, мы его найдем. А сегодня погуляй по городу.
Мессер протянул руку, взял Винни за запястье и повернул его руку ладонью вверх. Юноша не успел ничего сообразить, как в раскрытую ладонь опустились три золотые монеты.
— Зачем? — воспротивился Винни.
— Бери, — настоял Мессер. — Это не так много. А ходить по городу с пустыми карманами ни к чему.
— Спасибо.
68 
