22 
— Я справлюсь сама, спасибо, — с каменным выражением лица ответила Джоанна.
Оставшись одна, она повесила юбку и блузку обратно в шкаф и достала оттуда белые льняные расклешенные брюки и такого же цвета блузку с длинными рукавами и глухим воротом.
Ей показалось, что вестибюль полон людей, когда она в конце концов спустилась по лестнице. Все смотрели туда, где стоял сияющий Горданис в старых белых шортах и парусиновых туфлях.
Джоанна сжала кулаки, наблюдая, как Вассос Горданис приветствует Ставроса, ласково хлопая его по плечу и улыбаясь.
Затем он повернулся к ней, посерьезнел и поджал губы в тонкую линию.
Вассос Горданис оглядел ее с головы до ног неторопливым, суровым и раздевающим взглядом.
— Вот мы и встретились, госпожа Джоанна, — тихо сказал он. — Я надеюсь, вам было не слишком одиноко без меня.
— Вовсе нет, — ответила она. — Я надеялась, мое одиночество никогда не кончится.
Он пожал плечами:
— Кто знает? Возможно, тебе понравится моя компания.
Она вздернула подбородок:
— Ну уж нет, мистер Горданис.
— Ты говоришь очень уверенно, — слегка насмешливо произнес он. — Но я могу заставить тебя изменить мнение. — Он сделал паузу, давая ей понять, что обратил внимание на ее быстрый и сердитый вздох, а затем решительно прибавил: — Теперь ты со мной пообедаешь.
— Кажется, ты не очень голодна.
Джоанна подняла глаза от тарелки, где лежала жареная рыба, в которой она ковыряла вилкой.
— Ты удивлен? — Она отложила вилку. — Скажи, пожалуйста, почему ты так со мной поступаешь?
— Ты должна заплатить за то, что сделала. А еще… — Он умолк и задумался. — У меня имеются личные цели. И я уже не уверен, что для меня важнее.
— Если хотите мне отомстить, мистер Горданис, мстите, — произнесла она, затаив дыхание. — Но я не стану вам в этом помогать.
— Говорят, месть сладка. — Он цинично изогнул губы. — Может, ты подтвердишь правдивость этой фразы.
— У тебя нет совести, да? — тихо сказала она. — Совсем нет совести.
— А каков твой моральный кодекс, Джоанна? — Он налил себе еще вина. — Что позволительно в вашем так называемом толерантном обществе? — Он заговорил с презрением. — Но подобное обсуждение бессмысленно. Ты здесь, со мной, потому что я так решил. И ты останешься со мной, пока я этого хочу. Поэтому смирись, и поскорее, ибо твои протесты не производят на меня впечатления. — Он посмотрел на нее с пренебрежением. — И не пытайся притворяться скромницей, — продолжал он. — Ты выставлена на продажу, Джоанна, и очаровательное тело — твое основное достояние. Я предлагаю тебе продемонстрировать свои способности позже, когда ты окажешься со мной в постели… — И мягко прибавил: — Когда ничто не будет скрывать от меня твоего тела, дорогая.
Джоанна прижала руки к пылающим щекам.
— Нет… — У нее перехватило дыхание. — О, пожалуйста, не говори так со мной.
— И эта женщина однажды осмелилась назвать меня лицемером! — Он почти смеялся. — Ну, о чем ты предпочитаешь разговаривать? Какая тема тебя интересует? Или мы должны поговорить о Петросе Манассо?
— Я не знаю человека с таким именем. — Она не смотрела на него, но знала, что покраснела сильнее.
— Он же Питер Манселл. — Горданис пожал плечами. — И не притворяйся, что ты ни о чем не догадалась. Сейчас тебе поможет только честность.
Она прикусила губу:
— Может быть. Но я не понимаю, какое он имеет к тебе отношение.
Он заговорил решительно:
— Он единственный сын моей двоюродной сестры Марии. Теперь понятно?
У Джоанны душа ушла в пятки.
— Да, думаю, что понятно, — сказала она наконец. — Но почему он скрывался под другим именем?
— Он отправился в Австралию по делу, в первый раз за ним никто не присматривал. Он хотел самоутвердиться. — Горданис поджал губы. — Он желал доказать, что сумеет справиться без поддержки семьи.
Она спросила, не, поднимая головы:
— Ты думал, он достаточно взрослый и опытный, и ему можно доверять?
— Я ничего не знал об этом, пока не стало слишком поздно, — холодно ответил Горданис. — В Австралию его отправил будущий тесть. Очевидно, хотел проверить его амбиции и преданность. Не будь тебя, он, возможно, показал бы, на что способен. К счастью, твои сомнительные друзья отобрали у него только первый транш из серии платежей. Но этого было достаточно, чтобы погубить его будущее и надежды.
22 
