очень нудно 
49 
На этой приятной мысли я уснула. А вот сон мне приснился совсем не приятный. Мне приснилось, что мама кричит на меня, требует, чтобы я «немедленно прекратила эти безобразия», я же сначала не понимала, о каких, собственно, безобразиях идет речь, но потом вдруг там, во сне, с ужасом заметила, что на самом деле стою на центральной площади города – Сухаревской – совершенно голая. И все на меня смотрят и показывают пальцем. И смеются. И еще я понимаю, что где-то там, в толпе, стоит Шувалов и тоже смеется. Или не смеется, а просто смотрит на меня таким равнодушным взглядом, словно бы я не голая, а я вообще не я, а какая-то старуха. С седыми волосами, тощая и с косой в руках.
В этом месте я проснулась и рывком села на кровати. Кошмар. И какой странный сон! Но думать об этом было некогда, потому что надо было (о, зачем я вчера пила коньяк!) привести себя в порядок и снова превращаться в «деловую женщину». На все про все у меня было около часа (включая кофе), так что я спешила, помелом носилась по квартире с чашкой в руке и одновременно красилась, пила кофе и собирала сумку. Под конец я совсем замоталась и (чисто по привычке) распахнула дверь к Нике.
– Ника, я уехала на собеседова… о, черт. Извините! – Я вытаращилась на сонного, а главное, голого Николая, едва прикрытого одеялом. Николай сладко спал, а мне поплохело, и я немедленно захлопнула дверь. Сначала там, за дверью, было тихо. Потом они чем-то зашуршали.
– Ма, это ты? – через несколько секунд переспросила Ника.
– Нет. Это Карлсон из Вазастана. Дикий, но симпатичный. Ник, выйди на секундочку, – попросила я.
Интересно, то, что я сейчас испытываю, похоже на то, что пришлось испытать Нике, когда в нашем доме поселился Кирилл? Ведь ей тогда было уже… сколько? Лет одиннадцать или около того. Блин, а ведь она тогда тоже, наверное, все понимала. Как аукнется, так и откликнется. Карма!
– Ты уходишь? – высунулась Ника.
– Ухожу. А вернусь, может, к обеду.
– Что приготовить? – спросила дочь.
– Да я ничего не хочу, делай для себя. То есть для вас с этим… Слушай, ты правда его так любишь? Все это странно…
– Мам, не начинай, – скривилась Ника.
Я примирительно махнула рукой:
– Ладно, пожелай мне удачи.
– Желаю удачи, мам! – Ника сонно чмокнула меня в щечку, и я вдруг поняла, что, хоть у нее в комнате и лежит долговязый Николай, это не означает, что кончится наша с нею любовь. В людях скрыто очень много любви, и как бы ни была велика потребность в ней, ее всегда хватит, чтобы утолить любую жажду. Хватит на всех.
На этой веселой ноте я помчалась в ту самую контору, куда таинственным образом попало мое резюме.
Глава 5
Странные моменты
Интересное кино, почему-то, когда мне случается ехать общественным транспортом, меня охватывают необъяснимые, совершенно неожиданные страхи. Это случается нечасто, потому что в основном я передвигаюсь на своем допотопном народном немецком автомобиле с шикарной (обычно одной) ксеноновой фарой. Но даже при моем гигантском опыте вождения автомобиля я бы не рискнула пересечь на этом чуде всю столицу нашей родины. Мне надо было оказаться в Алтуфьеве, а оттуда еще перебраться как-то в Лианозово, так что я бросила «коня» около станции метро «Улица академика Янгеля» и покатила по тоннелям, попутно представляя себе, что вот так теперь, если все получится, я и буду шкандыбать ежедневно. Как там Сюткин пел: ежедневно сорок две минуты под землей? Не-а, не мой случай, тут сорока минутами не обойдешься. Тут все шестьдесят, как пить дать! А потом еще автобус, а с утра доехать до метро из нашего Бутова – это точно не для слабонервных. Как же жаль все-таки, что наша фирма накрылась. Как же это было удобно, а ведь я еще умудрялась туда опаздывать.
Так вот, в автобусе меня охватила странная мания преследования. Я висела на ручке, подпираемая остальными гражданами пассажирами и все время думала, войдут или не войдут к нам в автобус контролеры. Как дура, я стояла с полностью оплаченным проездом, и вообще, вход в автобус осуществлялся через турникет, так что без оплаты в него было не войти, а я стояла и тряслась. Я думала, что вдруг я потеряла талончик, что я не помню, куда его запихнула. И что будет, если они скажут, что я – «заяц». Вдруг меня поведут в милицию и я опоздаю на собеседование.
«Какая-то контролерофобия!» – возмутилась я про себя. Глупо тратить столько сил на такие мысли, а все потому, наверное, что я вообще отвыкла от автобусов и всех этих мест групповой перевозки населения. Я не чувствую, что контролирую ситуацию или что-то вроде того. Мне не хватает моей ржавой жестянки, заботливо оберегающей меня со всех сторон.
49 
