очень нудно 
38 
– И только из-за этой фразы сестра и приехала к тебе ночью? Какая впечатлительная женщина!
– Марк! Прекрати! Речь идет о моей матери!
– Тогда иди и звони своей сестре, успокой ее… У Генса была опухоль мозга, и он отлично знал об этом… Я встречался с его врачом… Он очень боялся превратиться в идиота, как говорит врач, и постоянно твердил, что надо срочно что-то предпринимать… Что Генс не допустит того, чтобы он стал посмешищем в глазах окружающих его людей… В детстве он жил в коммунальной квартире, где в одной из комнат содержался такой же больной… И это зрелище произвело на вашего зятя еще тогда, давно, очень тяжелое впечатление… А накануне смерти он позвонил Суворову, это фамилия врача, и попрощался… Сказал, что улетает в далекое путешествие… В этот же день его не стало. Вот, собственно, и вся история.
– Марк, я не хочу тебя видеть… – Рита резко поднялась с его колен и отошла к окну. – Ты все знал и намеренно мучил меня? Уходи…
– Я узнал обо всем буквально сегодня! Я и задержался так, потому что ездил на дачу к Суворову… Прости меня. Да, я был жесток, но я хотел узнать правду: ты действительно любишь меня и веришь мне или же…
– А ты мог бы посадить мою мать?
– Никогда. Слышишь, никогда! Даже если бы она убила семерых зятьев… Я серьезно.
– Значит, ты плохой следователь. И тебе нельзя доверять.
– Нельзя.
Она слышала, как он вышел, но ничего не могла с собой поделать. Он ушел, и это правильно: она должна была какое-то время побыть одна. Мама! Рита подозревала ее, но гнала от себя эти мысли. Страшно было представить ее в камере… Однако Рита отлично представляла себе ее с бутылкой минеральной воды в одной руке и пакетиком с ядовитым порошком – в другой… Мать так ненавидела Генса, что действительно могла это сделать. Отомстить за все страдания дочери. Она была в состоянии пожертвовать собой ради своих детей. В этом была вся мама. Сильная, волевая женщина, она не могла допустить, чтобы Ната всю жизнь терпела пьянки и измены мужа. А уж после того, как Миша ударил Нату…
Трясущейся рукой Рита позвонила сестре.
– Ната? Ты еще не спишь? Селедку разделываешь? Ты не боишься, что твой телефон будет теперь пахнуть селедкой? – Голос ее дрожал, как и она сама. Вот только причину этого озноба она еще не поняла: то ли она так переживала уход Марка, то ли ее так разволновали последние новости, связанные со смертью Миши… – Ната, слушай меня внимательно и не говори, что не слышала… Тебе фамилия Суворов о чем-нибудь говорит?
13
Утром Марк проснулся от ощущения образовавшейся где-то, в глубинной части его сознания, утраты, пустоты. Натянув на голову одеяло, он прислушивался к шуму дождя за окном и спрашивал себя – как мог он, забывшись, поступить с Ритой так же, как поступил бы с любой другой женщиной, имевшей отношение к расследованию преступления: ведь она продолжала оставаться родственницей убитого Генса… Он сначала заманил ее в ловушку, причем ему это удалось с завидной легкостью: она сама проговорилась, что подозревала собственную мать… «Значит, и ты тоже догадывался, что Мишу отравила моя мать?» Она так легко попалась только по одной причине: она воспринимала его как близкого человека и меньше всего в ту минуту думала о том, что он – следователь, который ведет дело Генса. И он воспользовался этим, нисколько не задумываясь о последствиях. Получалось, что он просто позабавился образовавшейся ситуацией, помучил ее, прежде чем рассеять ее подозрения и успокоить. Не подумал о том, что она, быть может, подозревая свою мать, и без того ожидала чего-то подобного и боялась ему в этом признаться. И как бы все это выглядело, если бы Ксения Илларионовна на самом деле оказалась убийцей собственного зятя? Как он сообщил бы Рите об этом и, главное, успел ли бы он уверить ее в том, что, будь ее мать даже самой опасной преступницей на свете, он все равно бы сделал все возможное, чтобы покрыть ее? Но тогда в их отношениях возникли бы новые сложности: Рита никогда бы не забывала о том, что обязана ему за его молчание… Но теперь, когда выяснилось, что ее мать ни при чем (хотя Ксения Илларионовна явно была склонна к тому, чтобы каким-нибудь образом наказать зарвавшегося зятя), надо бы радоваться… так нет же, он сам все испортил, сначала напугав до смерти Риту своей уверенностью в том, что ее мать – преступница, а потом, как идиот, раскрыв тайну самоубийства Генса… А как он был горд своим открытием, своей догадкой о самоубийстве Генса, когда ему на стол легло заключение судмедэкспертизы и он узнал, что, помимо того, что в крови жертвы находится лошадиная доза рицина, у него в голове обнаружилась огромная, неоперабельная, окаянная опухоль… Он сразу же принялся искать его лечащего врача… А когда тайна смерти Генса раскрылась, он почувствовал себя настоящим профессионалом, человеком, способным удивить, потрясти такую женщину, как Рита, – да только не смог достойно преподнести ей эту правду, все испортил…
38 
