20 
Пришлось девушке подняться из-за стола. Ноги ее не слушались, но все же она прошла за ним в темный кабинет, обставленный массивной деревянной мебелью.
—Кристо во всем сознался, — произнес Лукас, когда закрыл за собой дверь. — Только он клянется и божится, что это не может быть его ребенок. Я ему сказал, что иногда случаются ошибки.
—Аннабель — не ошибка! — возмущенно вскинулась Райнона.
Только теперь она поняла, что вся дрожит.
—Для Кристо это так, — печально качнул головой Лукас. — В связи с этим я твердо для себя решил: как только все подтвердится, я начну процесс по удочерению. Кристо ответил, что будет только рад этому.
Лукас поморщился. Он явно осуждал племянника за такое легкомысленное отношение к собственному ребенку.
Лукас, не в пример ему, был предельно ответственным.
—Хочу тебя предупредить: как бы там ни было, я желаю остаться с Аннабель, — решительно заявила Райнона.
Лукас вздохнул:
—Мы все устроим так, чтобы каждый из нас остался доволен.
—Неужели тебе так важно это родство? — удивилась девушка.
Лукас твердо кивнул.
—А для меня на первом месте любовь, — отчеканила каждое слово Райнона. — Линн передала мне Аннабель в надежде, что я полюблю ее дочь. Поэтому мне необходимо остаться в жизни девочки. Пусть рядом с ней будет хотя бы один человек, который ее любит.
Лукас скептически приподнял брови.
—Неужто все так серьезно? Остаешься? Навсегда?
Райнона сглотнула. Навсегда или нет — это пока еще сложно сказать. Но она совершенно четко знала одно: если она сейчас бросит Аннабель, ей спокойно не жить.
—Кажется, ты не все продумала, Райнона, — мягко упрекнул ее Лукас. — Ты полна идей о любви, но ты недостаточно хорошо продумываешь детали. Очевидно, если ты хочешь быть матерью Аннабель, тебе придется поселиться в Греции, а где же еще? Тебе придется жить рядом с Петракидесами и быть вхожей в их дом... — Он немного помолчал. — А мне придется взять на себя ответственность за твою жизнь. А я пока еще не готов к этому.
Райнона лишь открывала и закрывала рот, как рыба, лишенная воды.
—Не желаю, чтобы ко мне так относились, — только и сказала она. — Я свободный человек и могу сама постоять за себя.
—Тебя не спрашивают.
—Это моя жизнь, что хочу, то и делаю, — возразила она яростно. — И, знаешь, хватит тут мне приказывать. Если я что и решу, то сама. Мне советчики не нужны.
—А почему бы тебе не наблюдать за Аннабель издали? — бросил Лукас.
—Ты не смеешь просто так выкинуть меня из ее жизни! — выкрикнула разгневанная Райнона.
—Я могу сделать все что угодно, — решительно заявил Лукас. — Если тебе вздумается подать на меня в суд, дело ты точно проиграешь, но это твое право.
—Какой ты все-таки жестокий! Не думала... — прошипела Райнона.
—Просто я принимаю интересы Аннабель как свои собственные. У меня с ней общая кровь. При этом я совершенно не уверен, что ты должна обязательно вписаться в картину ее жизни.
Райнона мотнула головой.
—В любом случае я пока не уезжаю, и это главное. У нас есть время все продумать до конца, — согласилась она.
Лукас кивнул, лицо его просветлело.
—Отлично. Поговорим об этом чуть позже.
Вот и замечательно! А пока у нее будет время хорошенько продумать, как ей остаться в жизни Аннабель.
Она вышла из кабинета и увидела стоявшего возле двери Тео. Похоже, он слышал каждое их слово. Надо быть осторожней в своих порывах. Кивком головы она попрощалась с ним и зашагала к себе.
Аннабель спала крепким сном невинного младенца. Райнона переоделась в новенькую пижаму и скользнула под шелковое одеяло.
Лукас обо всем позаботился. Даже о белье.
Ей не давала покоя одна мысль: почему же Лукас не разрешает себе простые человеческие желания? Вероятно, в его жизни однажды уже случилась какая-нибудь неприятная история, и теперь, обжегшись на молоке, он дует на воду. Все же это глупо.
Тут Райнона почувствовала, что голодна. Да, она ведь так и не поужинала. Придется спуститься вниз и что-нибудь найти.
Крадясь по коридору, она вдруг услышала мелодичные звуки.
Остановилась. Музыка была печальной, но очень красивой.
Девушка сошла вниз по лестнице, остановилась перед дверью и прислушалась. Музыка затрагивала самые сокровенные струны ее души. Кто же так прекрасно играет?
Райнона осторожно толкнула дверь и заглянула в комнату.
20 
