6 
—Если это так, — донесся до него голос охранника, — мы проводим вас до вашего номера, чтобы вы забрали малыша. И потом вы уйдете.
Опять установилась тишина. Затем вновь раздался женский голос, который показался Лукасу как нельзя более искренним. В нем сквозила такая грусть и беззащитность, от которых у него защемило сердце.
—Вы все не так поняли, — услышал он. — Я никого не шантажирую, и меньше всего — Лукаса Петракидеса. Я хотела ему сообщить, что на моих руках его дочь, и я думала: он должен знать о ее существовании, — эта последняя фраза была сказана с такой болью в голосе, что сердце Лукаса невольно сжалось.
Да, она была искренней. Или просто феноменальная актриса. Не столь важно. Он медленно покачал головой. Наверняка играет. Ведь совершенно невозможно, чтобы у него был ребенок, а он сам ничего не знал об этом.
Нет. Ему пора вмешаться.
Он повернул ручку двери.
Райнона подавила возглас смущения и испуга. Боже, все пошло совершенно не так. Никто ей не верил, никто не старался вникнуть в ее историю.
—Мне не нужны деньги, — повторила она уже в сотый раз. — Я всего лишь хотела переговорить с мистером Петракидесом наедине и все объяснить ему. Больше ничего.
Взгляд охранника застыл на двери. Девушка мгновенно обернулась и увидела Лукаса, который стоял в дверном проеме, опершись рукой о дверь, другая находилась в кармане темных брюк.
Странно, она не слышала, как он вошел. И давно он здесь? Райнона затаила дыхание.
Лукас окатил ее презрительным взглядом и обратился к охранникам:
—Можете идти. Я сам с этим разберусь.
Два парня, не сказав ни слова, вышли из комнаты.
Райнона была свидетельницей силы власти Лукаса. Он, совершенно очевидно, привык к послушанию окружающих людей: абсолютному и беспрекословному.
Ей казалось, он слышит удары ее сердца. Глаза его блестели холодным огнем.
—Так значит, в твоей комнате находится ребенок? — спросил он ровным тоном, словно его это нисколько не волновало.
—Да. Ваш.
—Понятно, — улыбка его сделалась еще более ироничной. — И когда же мы с вами этого ребенка зачали, хотелось бы мне знать?
По ее венам пронеслась холодная жидкость вместо крови. Шок сковал ей язык. Боже, боже, да он думает, что она лгунья!
—Аннабель не моя дочь!
—Аннабель. Так это девочка?
— Да.
―Но тогда чей же это ребенок?
―Линн Уэстон. Вы... с ней встречались в клубе в Лондоне, а потом забрали ее в Наксос...
Глупо повторять то, что он и так должен был отлично знать. Впрочем, возможно, у него была куча женщин.
Отчего-то эта мысль ей не слишком понравилась.
Он поднял бровь в изумлении.
―Правда? Ах да, Наксос. Отличное местечко. Мы с ней отлично повеселились?
Райнона стиснула зубы.
―Не знаю, но, по словам Линн, вы были вечно заняты.
―А почему же она сама не приехала? — вкрадчиво спросил Лукас. — Наверняка бы я узнал ее. Возможно, я бы даже припомнил те свои выходные. Или вы решили, что мне не обязательно видеться с этой женщиной? — столько желчи было в этих его словах, что Райноне стало не по себе.
— Если бы Линн смогла, она бы пришла, — напряженным голосом заявила Райнона. — Но она отлично понимала, что интрижка закончена. Поэтому никогда не пыталась связаться с вами, — твердый комок образовался в горле девушки. — Впрочем, что говорить об этом. Мне совершенно все равно, что было между вами в Наксосе. Я забочусь только об Аннабель, вашей дочери. Я надеялась, что вам она будет небезразлична.
— Ах да, дочь. Аннабель. — Он сложил руки на груди, снисходительно улыбаясь и качая головой. — И вы привезли ее сюда с собой, в этот отель?
—Да...
—Полагаю, она должна была стать веским доказательством в вашей игре? Вы хотите получить откупного?
—Что получить? — Райнона дернула головой. Он, и правда, считает ее шантажисткой! — Мне не нужны ваши деньги! — в который раз она повысила голос. — Я уже сказала: я просто хочу, чтобы вы знали о существовании дочери.
—Вот и отлично. Теперь я об этом знаю. И мы можем попрощаться с вами. Верно?
Его холодные глаза блеснули металлом. По спине девушки пробежали мурашки.
Какая же она оказалась фантазерка! Надеялась, что Лукас с радостью примет известие о ребенке и встретит их с распростертыми объятиями.
—Я думала, вы ответственный человек, — сказала она потрясенно. — Человек чести.
Лукас замер, глаза его блеснули.
6 
