очень нудно 
62 
Похоже, ее шепот придал ему смелости, и его рука, до сих пор лежавшая у нее на колене, поползла вверх по бедру. Годы тяжелого труда сделали свое дело: тело Софи из округлого - округлые формы были сейчас в моде - сделалось сухощавым, однако Бенедикту, видимо, было на это наплевать. Софи чувствовала, что сердце его начинает биться все быстрее, дыхание становится все более хриплым.
– Софи, Софи, Софи, - простонал он и принялся лихорадочно покрывать поцелуями ее лицо, потом губы его снова отыскали ее губы и прильнули к ним. - Я хочу тебя… - Он прижался к ней всем телом. - Ты чувствуешь, как я тебя хочу?
– Я тоже тебя хочу, - прошептала Софи. Она и в самом деле его хотела. Огонь, тихо тлевший в ней в течение долгих лет, яростно вспыхнул. Одного вида Бенедикта, одного его прикосновения оказалось достаточно, чтобы огонь этот вырвался наружу.
Пальцы Бенедикта нащупали крупные грубоватые пуговицы сзади на платье.
– Я сожгу его, - хрипло прошептал Бенедикт и принялся расстегивать их, одновременно поглаживая Софи по бедру. - Я разодену тебя в атлас, в шелка… - И он принялся покусывать ей мочку уха. - Или нет, я вообще ни во что тебя не стану одевать.
Софи замерла в его объятиях. Он умудрился сказать ту единственную фразу, которая напомнила ей, почему она здесь и почему он ее целует. Не потому, что любит, не потому, что испытывает к ней какие-то нежные чувства, о которых она мечтала, а потому, что одержим страстью и собирается сделать ее своей содержанкой. Такой же, какой когда-то была ее мать.
О Господи, как же это было соблазнительно! Невероятно соблазнительно. Он предлагал ей жизнь, полную роскоши и неги, жизнь с ним. А за это просил ее душу.
Но дело даже не в том, что она не хотела ее отдавать. Она бы с готовностью согласилась стать любовницей Бенедикта, радость жизни с ним стоила того, чтобы пойти на такую ничтожную жертву. Софи охотно приняла бы именно это решение, но она не могла распоряжаться судьбой их с Бенедиктом будущего ребенка. А что у них обязательно родится ребенок, Софи понимала. У всех любовниц рано или поздно рождаются дети.
Издав полный муки крик, она оттолкнула Бенедикта, выбралась из-под него и откатилась в сторону. Постояв немного на коленях и отдышавшись, она медленно поднялась.
– Я не могу этого сделать, Бенедикт, - проговорила она, не осмеливаясь на него смотреть.
– Что-что? - не понял он.
– Я не могу стать вашей любовницей.
– Но почему? - спросил он, поднимаясь. Что-то в его тоне Софи не понравилось. Слишком уж он показался ей высокомерным.
– Потому что не хочу! - воскликнула она. Бенедикт сердито прищурился.
– Всего несколько секунд назад ты этого хотела.
– Просто я не подумала, - тихо сказала Софи. Бенедикт самодовольно вскинул голову.
– Ты и не должна была думать. В том-то все и дело.
Вспыхнув, Софи принялась застегивать пуговицы. Он неплохо постарался, чтобы все мысли вылетели у нее из головы. Стоило ему поцеловать ее, как она готова послать ко всем чертям все свои жизненные правила.
– Я не стану вашей любовницей, - повторила она. Может быть, если она будет постоянно повторять эти слова, это придаст ей большей уверенности в себе?
– И что ты собираешься делать? - прошипел он. - Работать горничной?
– Если потребуется.
– Ты предпочитаешь прислуживать людям - чистить серебро, выносить после них чертовы ночные горшки, - а не жить со мной?
Софи сказала лишь одно слово, но оно было сказано решительным тоном, не терпящим возражений.
– Да!
Глаза Бенедикта яростно вспыхнули.
– Я тебе не верю! Ни одна женщина не сделала бы такой выбор.
– А я сделала.
– Ты просто дура!
Софи промолчала.
– Ты хоть понимаешь, от чего отказываешься? - закричал Бенедикт, энергично размахивая руками, и Софи поняла: она задела его за живое. Она причинила ему боль, нанесла удар по его самолюбию, и он кинулся на нее, словно раненый зверь.
Софи кивнула, хотя он и не смотрел на нее.
– Я бы дал тебе все, что ты пожелаешь! - порывисто продолжал Бенедикт. - Одежду, драгоценности… Ладно, Бог с ними, с одеждой и драгоценностями, я мог бы дать тебе крышу над головой, а это больше, чем у тебя сейчас есть.
– Это верно, - тихо согласилась Софи.
Он наклонился к ней, устремив на нее испепеляющий взгляд.
– Я мог бы дать тебе все!
Сама не понимая как, но Софи смогла сдержать вот-вот готовые хлынуть слезы и спокойным голосом проговорила:
– Если вы считаете, что это все, тогда вы, вероятно, не понимаете, почему я должна вам отказать.
62 
