Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
66 
– Мне и самому бы этого не хотелось…
– Но вы это сделаете, - договорила за него Софи.
– Сделаю, - кивнул головой Бенедикт.
– И меня повесят, - сказала Софи. - Или вышлют в Австралию.
– Если я не попрошу для тебя другого наказания.
– И какого же?
Его карие глаза казались какими-то тусклыми, и внезапно Софи поняла: Бенедикту так же неприятен этот разговор, как и ей.
– Я попрошу, чтобы тебя отпустили под мою опеку.
– Это было бы для вас очень удобно.
Рука Бенедикта, все это время поглаживающая Софи по щеке, соскользнула ей на плечо.
– Я просто пытаюсь спасти тебя от самой себя. Софи подошла к ближайшему окну и выглянула во двор, удивляясь тому, что Бенедикт не пытается ее остановить.
– Знаете, вы заставляете меня вас ненавидеть, - призналась Софи.
– Я это переживу.
Софи коротко кивнула.
– Что ж, в таком случае подожду вас в библиотеке. Мне бы хотелось уехать сегодня.
И, войдя в библиотеку, Софи захлопнула за собой дверь. А Бенедикт так и остался стоять, глядя на закрытую дверь. Он понимал, что Софи не убежит. Она не из тех, кто нарушает данное слово.
Бенедикт понимал, что не сможет ее отпустить. Таинственная незнакомка в серебристом платье, женщина, тронувшая его сердце, покинула его два года назад, так и оставшись для него таинственной незнакомкой. Он даже имени ее не знает…
Но теперь у него есть Софи. Софи, при одном взгляде на которую у него сладко замирает сердце, чего с ним не случалось с тех пор, как таинственная незнакомка с бала-маскарада исчезла. Впрочем, к чему лукавить? Эта таинственная незнакомка уже давно превратилась для него в мираж. А вот Софи, живая, реальная Софи находится рядом с ним. И он добьется того, чтобы она стала принадлежать ему.
Софи его не бросит, с мрачной решимостью подумал Бенедикт.
– Твою ненависть я как-нибудь переживу, - проговорил он, глядя на закрытую дверь, - а вот если ты меня бросишь, мне этого не вынести.
Глава 13
"Автор этих строк уже высказывала своим дорогим читателям предположение насчет женитьбы мистера Филиппа Кавендера на мисс Розамунд Рейлинг. Увы, предположению этому, похоже, не суждено сбыться. Ходят слухи, что леди Пенвуд (мать мисс Рейлинг) заявила, что не выдаст свою дочь за какого-то простолюдина, хотя отец мисс Рейлинг - выходец из хорошей, однако не аристократической семьи.
В этой связи следует упомянуть, что мистер Кавендер начал оказывать недвусмысленные знаки внимания мисс Крессиде Купер".
Как только карета отъехала от коттеджа, Софи почувствовала, что ей становится не по себе. С каждой минутой это чувство усиливалось, и к тому времени, когда они с Бенедиктом остановились на ночь в таверне в Оксфордшире, она уже места себе не находила от беспокойства, а когда карета добралась до окраин Лондона… гм… была уверена, что ее сейчас вывернет наизнанку.
Каким- то чудом, однако, ей удалось удержать содержимое желудка там, где ему и надлежало быть, однако чем дальше карета продвигалась по извилистым лондонским улочкам, тем большее беспокойство ее охватывало.
Нет, даже не беспокойство, а самые мрачные предчувствия.
Был месяц май, а это означало, что лондонский сезон в самом разгаре, что Араминта сейчас в городе и что худшего времени для того, чтобы приехать в Лондон, Софи выбрать не могла.
– Все очень плохо, - пробормотала она.
– Ты что-то сказала? - вскинул голову Бенедикт.
– Только то, что вы очень плохой человек, - заявила Софи, упрямо скрестив руки на груди.
Бенедикт хмыкнул. Софи это предвидела, однако ухмылка тем не менее ей не понравилась.
Отодвинув в сторону занавеску, Бенедикт выглянул в окно и объявил:
– Уже почти приехали.
Он сообщил Софи, что везет ее прямо в дом своей матери. Софи помнила этот огромный особняк на Гросвенор-сквер так отчетливо, словно была там не два года назад, а лишь вчера. И просторный танцевальный зал, освещенный сотнями висевших на стенах канделябров с самыми настоящими восковыми свечами. И комнаты поменьше, отделанные в стиле Адама, с изящными потолками и пастельными стенами.
В мечтах она всегда представляла себя в этом доме. Софи знала, что Бенедикт второй сын, а посему никак не может унаследовать его, что глупо мечтать о том, чего никогда не будет… Но разве можно это запретить? Если бы Софи захотела, она могла бы мечтать и о Кенсингтонском дворце. Ради Бога, это ее дело. Вот только внутреннего убранства Кенсингтонского дворца она никогда не видела и вряд ли увидит, с насмешливой улыбкой подумала Софи.
66 
