очень нудно 
100 
Она позволила будущему свекру подвести себя к алтарю. Теперь за церемонией наблюдала только половина зрителей, остальные предпочли досматривать продолжение спектакля, которое разворачивалось снаружи.
И она стала женой Хейзелби.
– О чем ты думал?
Грегори не сразу сообразил, что мать обратилась с этим вопросом к Колину, а не к нему. Они сидели в ее карете – именно туда впихнули Грегори, когда его вытолкали из церкви, – и куда-то ехали. Во всяком случае, церкви Святого Георгия из окна видно уже не было.
– Я пытался остановить его, – стал оправдываться Колин.
Виолетта Бриджертон сердито посмотрела на сыновей.
– Очевидно, плохо пытался.
– Ты хоть представляешь, с какой скоростью он несся?
– Очень быстро, – подтвердила Гиацинта, не глядя на них.
Она сидела по диагонали от Грегори и, прищурившись, смотрела в окно.
Грегори промолчал.
– Ох, Грегори, – вздохнула Виолетта. – сыночек мой, бедняжка.
– Тебе придется уехать из города, – сказала Гиацинта.
– Она права, – согласилась с ней мать. – Ничего не поделаешь.
Грегори опять промолчал. Что Люси имела в виду под «не было другого выхода»?
Что это значило?
– Я никогда не приму ее, – ворчливо произнесла Гиацинта.
– Она станет графиней, – напомнил ей Колин.
– А мне плевать, пусть она станет хоть королевой...
– Гиацинта! – осадила ее мать.
– А что тут такого? – ощетинилась Гиацинта. – Никто не имеет права так унижать моего брата! Никто!
Виолетта и Колин одновременно посмотрели на нее. Колин – весело, Виолетта – встревоженно.
– Я уничтожу ее, – продолжила Гиацинта.
– Нет, – тихо возразил Грегори, – не смей.
Остальные члены семейства резко замолчали, и у Грегори возникло впечатление, что до того момента, как он подал голос, они не замечали, что он не принимает участия в общем разговоре.
– Ты оставишь ее в покое, – добавил он.
Гиацинта недовольно поджала губы.
Он пристально посмотрел ей в глаза.
– И если ваши пути пересекутся, – сказал он, – ты проявишь исключительное дружелюбие и доброту. Ты поняла меня?
Гиацинта ничего не ответила.
– Ты меня поняла?! – закричал Грегори.
Все семейство ошеломленно уставилось на него. Ведь он никогда не выходил из себя! Никогда!
И только тогда Гиацинта, обладавшая высокоразвитым здравомыслием, проговорила:
– Вообще-то нет.
– Прощу прощения? – ледяным голосом осведомился Грегори.
– Замолчи, – одновременно с ним заговорил Колин, обращаясь к сестре.
– Я не поняла тебя, – ответила Гиацинта, пихая Колина локтем в бок. – Как ты можешь симпатизировать ей? Если бы такое произошло со мной, ты бы...
– С тобой такого не произошло, – оборвал ее Грегори. – И ты не знаешь ее. Ты не знаешь, каковы были ее мотивы.
– А ты? – возмущенно спросила Гиацинта.
Грегори тоже не знал. И это буквально убивало его.
– Подставь другую щеку, Гиацинта, – тихо сказала Виолетта.
Пылая гневом, Гиацинта отвернулась к окну, но язычок все же прикусила.
– Думаю, ты можешь пожить у Бенедикта с Софи в Уилтшире, – предложила Виолетта. – Вероятно, Энтони и Кейт скоро приедут в город, поэтому ты не сможешь поехать в Обри-Холл, хотя, уверена, они не возражали бы, если бы ты поселился у них на период их отсутствия.
Грегори, не отрываясь, смотрел в окно. У него не было ни малейшего желания ехать в деревню.
– Еще ты мог бы попутешествовать, – сказал Колин. – В это время года Италия особенно красива. Ведь ты там не был, верно?
Грегори, слушавший их вполуха, покачал головой. У него не было желания ехать в Италию.
«Потому что у меня не было другого выхода», – сказала она.
Не потому, что она так захотела. И не потому, что это было разумно.
А потому, что у нее не было другого выхода.
Что же это значило?
Неужели ее принудили? А может, шантажировали?
Что же она могла совершить такого, чтобы дать повод для шантажа?
– Ей было бы очень тяжело, если бы она решилась не доводить дело до конца, – неожиданно проговорила Виолетта, сочувственно поглаживая Грегори по руке. – Лорд Давенпорт страшный человек, вряд ли кто-либо согласился бы стать его врагом. К тому же в церкви, на глазах у всех... В общем, – со вздохом закончила она, – для этого нужно быть очень храброй. И уметь быстро справляться с потрясениями. – Помолчав, она добавила: – И готовой.
– Готовой? – переспросил Колин.
– К последствиям, – пояснила Виолетта. – Потому что разразился бы страшный скандал.
100 
