очень нудно 
32 
– Айсуо, было ли так, как говорит эта женщина?
– Было, Янтарный Лед.
– Похоронил ли ты тело прежнего хозяина с почестями?
– Я… обрушил на него скалу и прочел молитву.
Роннен Крим еле слышно фыркнул.
– Этого достаточно, – кивнул Илантир. – Теперь слушай свой приговор.
Кажется, все в комнате затаили дыхание.
– По убийству прежнего хозяина признаю тебя невиновным. Ты действовал по приказу, и не твоя вина, что приказ оказался… неверным. – Ага. Приказ был идиотским, и, по-моему, все присутствующие это понимали. Но Янтарный Лед пожалел Дейвина. О мертвых или хорошо, или ничего.
– По осквернению памяти прежнего хозяина… – Ничего себе! Похоже, именно это является главным пунктом обвинения. – Признаю тебя невиновным.
У Айсуо отвалилась челюсть. Крим холодно поинтересовался:
– Основания?
Янтарный Лед надменно вскинул голову. У них что, спрашивать причины решения считается оскорбительным?
– Меч Айсуо не был признан боевым. Он тренировочный, и таковым записан в Книге Статусов. Дейвин не имел права на боевой меч. На тренировочный же не распространяются правила воинских кодексов. И то, что Айсуо живой, не меняет фактов.
На физиономию мальчишки страшно смотреть. Радость от спасения мешается со жгучим стыдом. Неполноценный. Тренировочный. Оправдан по глупости и неспособности служить, как настоящие мечи. Надо будет потом утешить как-нибудь.
Роннен кивает. Решением Илантира он явно недоволен, но все же цедит сквозь зубы:
– Признаю.
Ответной усмешкой Янтарного Льда можно, наверное, хлеб резать.
– Выбор женщины в хозяйки считаю законным, так как господин мой, – короткий поклон в сторону лорда Крима, – назвал ее равной мужчинам и захотел присяги. В случае, если Иана Герасимова присягнет – ты оправдан, меч Айсуо. В будущем веди себя осторожней.
Обнять бы малыша, да не знаю как.
Хороша ловушка, однако же! Илантир ухмыляется, не скрываясь. Одновременно послужить хозяину и поставить зарвавшегося человека на место – это надо уметь. Хочется спросить, что будет, если я не присягну. Открываю рот – и тут же его закрываю, глотаю ругательство: Янтарный Лед все еще придерживает Айсуо. За горло. Как бы невзначай стискивает руку – глаза мальчишки на секунду становятся большими и круглыми, – кивает приветливо, ослабляет хватку. Все понятно.
– Итак, меч остается при тебе. – Крим быстро приходит в себя. – Присягнешь ли ты мне на верность, Иана? Пойдешь ли под защиту рук моих, согласна ли получать верность за верность, честь за служение и смерть за предательство?
А у меня, блин, есть выбор? Айсуо смотрит умоляюще, и поди разбери, о чем просит: то ли о жизни, то ли о правде. Извини, мальчик, если что не так. Но выбора нет. Ты просто еще маленький, не знаешь: за людей почти всегда решают другие. Или жизнь. Даже когда мы считаем, будто выбрали сами, на самом деле в дело вступают опыт, возраст, обстоятельства, настроение, наконец…
Хочу ли я давать обещание? Нет, конечно. Это закрывает пути назад – если таковые еще возможны. Это привязывает меня к сомнительному типу с неопределенным будущим. Привязывает надолго, возможно, навсегда.
Сдержу ли я слово?
Если не возникнут совсем уж невероятные обстоятельства – сдержу.
– Да, я присягну тебе.
Глава 5
Мент и кровавая заря
Здесь и сейчас
– Над городом занималась кровавая заря…
Мой обычный зачин. Риан сидит на коленях у Ливиса, умильно глядит мне в рот и вообще ведет себя образцово-показательно. Будто не он вытребовал сказку чуть ли не шантажом.
Сегодня до полудня я дежурю в караулке. Сын торчит тут же. Потом его заберет Нен-Квек: на семейном совете решено не выпускать деятельного отпрыска из виду. А то ходят тут всякие с конфетами. Сегодня меч дают посмотреть, завтра с внутренностями мешка познакомят и унесут далеко-далеко. А маме с папой переживать, с ног сбиваться в поисках или ждать ультиматума, подкрепленного в качестве увесистого аргумента отрезанным детским мизинчиком? Нет уж, дудки!
А раз ребенок сплавлен на меня, значит, подавай ему сказку. Заодно мои побасенки слушает вся караулка и парочка арестованных. Сама виновата: нечего было языком ляпать!
Байки про кровавую зарю и Джека-Потрошителя мы сочиняли еще в школе, на спор. Здесь оставалось только вспомнить их и немного адаптировать к окружающему миру. Клустициус Шпикачка до сих пор подговаривает меня записать весь этот бред и издать. Я отмазываюсь: во-первых, лень, во-вторых, не хочется лишать приработка Нен-Квека. Он продает истории заезжим менестрелям. Вон как Нен-Реус с интересом прислушивается! Наверняка отцу перескажет.
32 
