15 
По мне, этот Рашид интересен примерно так же, как тухлая сосиска, говорит Курт.
Он меня оскорбил! взвивается Рашид. Ты слышала?
ТИШЕ, ТИШЕ. УСПОКОЙТЕСЬ ОБА, говорит Анна-Лиза. НИКТО ЕЩЕ НЕ УМИРАЛ ОТ ТОГО, ЧТО ЕГО РАЗОК-ДРУГОЙ НАЗОВУТ ТУХЛОЙ СОСИСКОЙ.
Сосиска и есть, не унимается Курт. В ответ Рашид срывается с места и в следующую секунду они уже катаются, сцепившись, по полу, дергают друг друга за волосы и кусаются.
Курт, знаешь что, говорит Анна-Лиза. Это невиданно! Всякому издевательству над гостями дома есть предел. Правда, давай-ка ты лучше уматывай отсюда побыстрее.
Прости-прощай, говорит Курт.
Скатертью дорога, отвечает Анна-Лиза.
Курт выскакивает из кухни, хватает свои вещи, будит Бада. Собирайся, говорит он ему. У твоей мамы котелок всегда плохо варил, а теперь и вовсе засорился, поэтому нам здесь больше не место. А тебе, поворачивается он к Анне-Лизе, я советую прочистить мозги, лучше всего прокипятить, пропарить на 95—100 градусах так с полчасика, не меньше. Звони, когда станет стыдно.
Это и к тебе относится, говорит Анна-Лиза.
Засим Курт с Бадом хлопают дверью, грузятся в трак и так газуют с места, что шины дымятся.
В порту Гуннар ждет не дождется Курта с докладом, не заметил ли он чего-нибудь неположенного во время своего ночного дежурства. Коре, как обычно, стоит рядом и жует паштет.
Я всю ночь не спал, рассказывает Курт, но не видел ничего сколько-нибудь загадочного или подозрительного.
То есть ты ничего не видел? уточняет Гун-нар.
Ничегошеньки, отвечает Курт.
Но у Анны-Лизы мозги своротило? спрашивает Гуннар.
Ой, она окончательно сбрендила, говорит Курт. Поэтому я хотел спросить, нельзя ли нам с Бадом пожить здесь несколько дней.
Здесь? переспрашивает Гуннар. На причале?
Ну да, неуверенно признается Курт.
Революционная идея, очень новая для меня, говорит Гуннар и погружается в раздумья. Честно говоря, мысль довольно странная и безумная.
Но пустые контейнеры на причале стоят, верно? спрашивает Курт.
Стоять они вроде бы стоят, говорит Гуннар, но жить в них запрещено решительно всеми законами, правилами и инструкциями.
Речь о двух-трех днях, объясняет Курт. Пока у Анны-Лизы мозги не вправятся.
Ты думаешь, они вправятся? спрашивает Гуннар.
Человек живет надеждой, отвечает Курт.
Так и быть, еще подумав, соглашается Гуннар. Но только на несколько ночей. И чтоб никакого мне здесь шума и пыли.
Большое спасибо, говорит Курт.
Пожалуйста, отвечает Гуннар. А теперь эа работу. Сегодня у нас наведение порядка.
Мы же этим позавчера занимались, говорит Курт.
Это было только начало, говорит Гуннар. А сегодня у нас учет грузов. А именно: я хочу составить полную опись всех ящиков и контейнеров со всем содержимым. Все-все до последней крошки.
Отличная мысль, мычит Коре с полным ртом паштета.
Ужас, вырывается у Курта.
Что ты говоришь, Курт? настораживается Гуннар.
Я? спрашивает Курт. Так… ничего.
А я отчетливо слышал, как ты сказал: ужас, говорит Гуннар.
Я так сказал? удивляется Курт. Не припоминаю. Но… если я правда такое сказал, так потому, наверно, что я думал о той машине, о которой читал… такая, знаете, машина для уничтожения хороших вещей. Ну, например, если вы купили себе что-нибудь очень хорошее, новый трак например, то ты помещаете его в эту машину, а она… значит раз и… плющит его в лепешку. Разве это не ужас?
У тебя жар? спрашивает Гуннар.
Да, температурка, наверно, есть, отвечает Курт. Так что сегодня никакого переучета не получится. Давайте отложим его до лучших времен. На после Рождества, например.
Учет у нас сегодня, говорит Гуннар.
Понял, отвечает Курт. Но ты же не хочешь сказать, что мы должны открыть все эти контейнеры?
Все до единого контейнеры должны быть открыты, говорит Гуннар.
И ты хочешь, чтобы мы заглянули в них? спрашивает Курт.
Так точно, говорит Гуннар.
И записали на бумаге, что в них? спрашивает Курт.
Сколько раз я должен повторять? вопрошает Гуннар.
Точно не знаю, отвечает Курт. Раза два, наверно, или три. У меня сегодня уши заложило. И ночью я не спал. Сегодня этот переучет некстати как никогда. Было бы гораздо лучше, ну так, навскидку, в тысячу раз лучше, если б мы перенесли все это на другой день.
Все должно быть сделано сегодня, говорит Гуннар.
Значит, так тому и быть, говорит Курт обреченно.
Всем понятно, что надо делать? спрашивает Гуннар.
15 
