123 
Текли секунды, и единственным звуком, нарушавшим тишину, было их шумное, постепенно замедляющееся дыхание. Наконец Джеймс перекатился на бок и притянул ее к себе, прижавшись к ее телу по всей длине. Они лежали рядом, как две ложки в своих посудных гнездышках.
— Это, — сонным голосом произнес он, — я искал всю свою жизнь.
Элизабет уткнулась лицом в его грудь. Они погрузились в сон.
Спустя несколько часов Элизабет проснулась, разбуженная шлепаньем ног Джеймса по деревянным половицам охотничьего домика. Она не знала, когда он успел выбраться из постели, но как бы там ни было, теперь он входил в спальню голый, как в день своего рождения.
Она разрывалась между желанием отвести глаза и искушением бесстыдно уставиться на него. В результате сделала и то и другое.
— Смотри-ка, о чем мы забыли, — сообщил Джеймс, размахивая чем-то в воздухе. — Я нашел его на полу.
— Письмо леди Дэнбери!
Он вскинул брови и одарил ее самой обольстительной улыбкой.
— Видимо, обронил впопыхах, так не терпелось заняться тобой.
Элизабет полагала, что, учитывая все происшедшее, она потеряла способность краснеть, но, как оказалась, ошибалась.
— Вскрой его, — попросила она.
Джеймс поставил свечу на столик и забрался в постель рядом с ней. Недовольная его медлительностью, Элизабет вырвала у него конверт и надорвала его. Внутри она обнаружила еще один конверт со следующим текстом:
Решили схитрить, да? Неужели вы вскроете его, так и не помирившись?
Элизабет зажала рот ладонью, а Джеймс даже не потрудился скрыть смешок.
— Какая подозрительность, ты не находишь? — вымолвил он.
— Боюсь, вполне обоснованная, — признала Элизабет. — Мы ведь чуть не вскрыли его, прежде чем…
— Примирились? — подсказал он с дьявольской ухмылкой.
— Да, — пролепетала она, — именно.
Он указал на конверт в ее руке.
— Ты собираешься его вскрывать?
— О да, конечно. — С нарочитой благопристойностью она приподняла уголок конверта и извлекла из него надушенный листок бумаги, аккуратно сложенный вдвое. Элизабет развернула его, и, склонив головы, они прочитали при свете свечи:
Дорогие мои дети!
Я не оговорилась. Дорогие дети. Именно так я называю вас в своих мыслях.
Джеймс, я никогда не забуду тот день, когда привезла тебя в Дэнбери-Хаус. Ты был ужасно подозрительным и не хотел верить в мою любовь. Каждый день я обнимала тебя, стараясь показать, что такое семья, и в один прекрасный день ты обнял меня в ответ и сказал: «Я люблю тебя, тетя Агата». И с этого момента ты стал для меня как сын. Я отдала бы за тебя жизнь, но подозреваю, что ты об этом знаешь.
Элизабет, ты вошла в мою жизнь, когда все мои дети обзавелись семьями и разъехались. С первого же дня ты показывала мне, что значит быть храброй, преданной и верной своим принципам. В течение последних лет для меня было счастьем наблюдать, как ты растешь и расцветаешь. Когда ты впервые появилась в Дэнбери-Хаусе, ты была такой юной и неискушенной, что казалось, тебя легко сломать. Но каким-то образом тебе удалось развить спокойное достоинство и остроумие, и этому может позавидовать любая молодая женщина. Ты не заискивала передо мной и не позволяла третировать себя. Возможно, это самый большой дар, который могла получить женщина с моим характером. Я отдала бы все на свете, чтобы назвать тебя своей дочерью, но полагаю, тебе это тоже известно.
Разве странно, что я мечтала свести вас — двух самых дорогих мне людей — вместе? Однако я понимала, что не смогу добиться этого обычным способом. Джеймс наверняка воспротивился бы моим попыткам заняться сватовством. Как-никак он мужчина, а следовательно, горд до идиотизма. Я также знала, что не смогу убедить Элизабет провести сезон в Лондоне за мой счет. Она никогда бы не согласилась принять участие в предприятии, которое разлучило бы ее с семьей на такой срок.
Поэтому пришлось пойти на обман. Началось все с письма Джеймсу. Тебе всегда хотелось спасти меня, мой мальчик, как некогда я спасла тебя. Мне ничего не стоило сочинить историю с шантажом. Заверяю вас, что все это сплошная выдумка. Все мои дети законные и зачаты, разумеется, от покойного лорда Дэнбери. Я не из тех женщин, которые пренебрегают супружеским долгом.
Я была уверена, что если устрою вам встречу, вы непременно влюбитесь друг в друга — а я редко ошибаюсь в подобных вопросах, — но чтобы заронить мысль о браке в голову Элизабет, я нашла старое издание «Как выйти замуж за маркиза». Это самая глупая книжонка на свете, но я не представляла себе, как еще заставить ее думать о замужестве. (Если тебя это волнует, Лиззи, я не сержусь, что ты утащила книгу из библиотеки. Так и было задумано. Можешь сохранить ее как намять о вашем ухаживании.)
123 
