очень нудно 
69 
Послышалось испуганное мяуканье. С дерева за ним внимательно наблюдала кошка. Ченнайя подошел поближе к ней. Как прекрасны ее глаза, подумал он. Эти глаза подобны драгоценностям, упавшим с трона, намеку на мир красоты, которого он, Ченнайя, не знает и никогда не увидит.
Он протянул руки, и кошка спрыгнула к нему.
– Киска, киска, – шептал Ченнайя, гладя ее.
Кошка изгибалась в его руках, ей уже становилось не по себе.
Надеюсь, где-нибудь да и отыщется бедняк, который сможет нанести удар этому миру. Потому что никакого Бога, присматривающего за нами, нет. И никто не придет, чтобы выпустить нас из тюрьмы, в которой мы себя заперли.
Ему хотелось сказать все это кошке – быть может, она передаст его слова другому возчику, а тот наберется храбрости и нанесет необходимый удар.
Он присел у стены, так и держа кошку на руках, продолжая гладить ее. «Может, взять тебя с собой, а, киска?» Но чем он будет кормить ее? И кто станет заботиться о ней в его отсутствие? Ченнайя отпустил кошку. Он сидел, прислонившись спиной к стене, глядя, как кошка осторожно приближается к его тележке, а затем, крадучись, забирается под нее. Ченнайя изогнул шею – посмотреть, что она там делает, – но тут сверху донесся вопль. Это миссис Инженер орала на него из окна верхнего этажа своего дома:
– Я знаю, что ты задумал, бандит, я тебя насквозь вижу! Ни рупии от меня больше не получишь! Катись отсюда!
Ченнайя больше не злился на нее – понимал, что она права. Пора возвращаться в магазин. И скоро опять настанет его черед. Он сел в седло и нажал на педали.
В центре города образовалась пробка, и Ченнайе снова пришлось ехать через Маячную гору. Впрочем, и здесь машин тоже было полно, и продвигались они урывками, понемногу за раз. На середине подъема Ченнайе пришлось остановиться, и он, чтобы удержать тележку на месте, уперся ногой в дорогу. А когда сзади засигналили машины, опять привстал и начал крутить педали. Длинная вереница машин и автобусов следовала за ним – так, точно он тянул ее на незримой цепи.
День четвертый (ближе к вечеру): Перекресток Источника Холодной Воды
Уверяют, что Источник Холодной Воды никогда не иссякал, однако теперь он опечатан, а вокруг него построена кольцевая транспортная развязка. На примыкающих к источнику улицах во множестве селятся представители среднего класса. Здесь бок о бок живут люди свободных профессий, принадлежащие к самым разным кастам – банты, брамины, католики, – хотя те мусульмане, что побогаче, предпочитают жить в Гавани. Здесь же расположен и лучший из клубов города – «Канара-Клуб», большой белый особняк, окруженный ухоженными лужайками. Эти места представляют собой «интеллектуальный» район города, который может похвастаться «Львиным Клубом», «Ротари-Клубом», Масонской ложей, Образовательным центром учения Бахаи, Теософским обществом и филиалом «Французского Альянса», чей главный офис находится в Пондичерри. Из множества расположенных здесь медицинских учреждений наибольшей известностью пользуются больница общего профиля имени Гавелока Генри и стоматологическая клиника доктора Шамбху Шетти «Радостная улыбка». Вблизи перекрестка находится и самая престижная в Киттуре женская школа – средняя школа Святой Агнессы. Наиболее богатая часть района, центром которого является Перекресток Источника Холодной Воды, – это обсаженная китайскими розами улочка, носящая название «переулок Роз». На ней стоят особняки Мабрура Инженера, которого считают богатейшим человеком города, и киттурского парламентария Ананда Кумара.
– Одно дело – завернуть щепотку ганжи в лепешку и сжевать ее под конец дня, чтобы дать отдых мышцам, – это я человеку простить могу, действительно могу. Но курить наркоту – этот ваш «герыч» – в семь утра, а потом валяться в углу с высунутым языком, – такого я ни от кого на моей стройке не потерплю. Ты понял? Может, повторить тебе то же самое по-тамильски – или на каком там языке вы разговариваете?
– Я понял, сэр.
– Ну, и что скажешь? Что ты можешь сказать, сын лысой…
Соумия, держа брата за руку, смотрела, как прораб ругает ее отца. Прораб был человеком молодым, намного моложе отца, – однако он носил форму-хаки, выданную ему строительной компанией, и покручивал левой рукой бамбуковую дубинку, а рабочие, вместо того чтобы встать на защиту ее отца, молча слушали прораба. Он сидел в синем кресле, водруженном на земляной насыпи; сбоку от кресла на деревянном столбе шумно горела газовая лампа. За спиной прораба тянулся ров, выкопанный вокруг наполовину снесенного дома, – дом был забит сором, большая часть крыши его обвалилась, окна зияли пустотой. Прораб в форме и с палкой, с лицом, резко освещенным белым светом лампы, походил на правителя подземного мира, восседающего у врат своего царства.
69 
