23 
Потрясенная ясностью этого образа, Мэллори затаила дыхание. Ее сердце учащенно билось, внутри с головокружительной скоростью пробуждались к жизни давно забытые ощущения, словно все происходило наяву.
Это безумие! Какого черта она грезит о Toppe, когда ей нельзя думать о нем как о любовнике?
Любовник. У нее перехватило дыхание. Она не была к этому готова. Прежде она не представляла рядом с собой никого, кроме Стива. Должно быть, у нее разыгрались гормоны и воображение. Это пройдет, убеждала себя Мэллори. Конкретно Торр здесь ни при чем. Такие мысли неизбежны, когда мужчина и женщина лежат в темноте в одной постели.
Впрочем, Торру не составило труда выбросить их из головы. Как он ее однажды назвал? Мраморная статуя. Если Торр по-прежнему считал ее таковой, неудивительно, что он даже не пытался ее переубедить.
И это хорошо, поспешно напомнила она себе. Если бы Торр ее хотел, ей было бы трудно перед ним устоять, находясь с ним в одной постели. Если бы он притянул ее к себе и нежно провел ладонью по ее бедру… Если бы его губы ласкали ее шею, а тело напряглось от желания…
У Мэллори пересохло во рту, тело сотрясала мелкая дрожь.
— Здесь вовсе не так уж и холодно, — пробормотал Торр, но все же крепче прижал ее к себе.
Мэллори тяжело сглотнула. Холод — последнее, что она сейчас испытывает!
— Мне нужно больше времени, чтобы согреться. — Это было лучшее, что Мэллори смогла придумать.
— Кому ты рассказываешь, — произнес Торр так тихо, словно это не было предназначено для ее ушей.
К тому времени, когда они отправились в Инвернесс, список Мэллори стал таким длинным, что им пришлось взять прицеп. Кухня и ванная были отмыты до неузнаваемости, и она начала смотреть на них глазами дизайнера. В одной из комнат она нашла материал для штор и обрадовалась, что захватила с собой швейную машинку. Осталось только приобрести необходимую фурнитуру.
Подготовив кухню и ванную к покраске, Мэллори переключила свое внимание на сад. Гуляя с Чарли, она обнаружила в зарослях бурьяна кусты черной смородины и розмарина. Удивительно, как им удалось пережить годы запустения.
— Когда-то здесь был цветущий сад, — сказал Торр. — В девятнадцатом веке, в период своего расцвета, Кинсейлли был оживленным местом. Судя по рассказам моего отца, здесь работало множество слуг и наши предки часто устраивали званые вечера. Гостей нужно было чем-то кормить, и потому здесь выращивалось много свежих фруктов и овощей.
Разглядывая запущенный сад, Мэллори с трудом себе это представляла. Но, начав прореживать заросли с помощью садовых инструментов, найденных в одной из хозяйственных построек, она, к своему удивлению, обнаружила всевозможные ягодные кустарники. Вдоль южной стены росли яблони и груши.
Имея в распоряжении всего лишь маленький садик в Эллсборо, Мэллори никогда не думала о выращивании овощей, но сейчас, охваченная странным энтузиазмом, добавила к своему списку семена и специализированную литературу.
За уборкой, расчисткой сада и прогулками с Чарли две недели пролетели на удивление быстро. Что еще удивительнее, за это короткое время она успела привыкнуть к Кинсейлли. Довольная результатами своего труда, она с нетерпением ждала покраски комнат. Теперь мысль о реставрации остальной части замка не приводила ее в такой ужас. Она перестала замечать сорняки на полу в холле и уже не испытывала страха, проходя по темным, пахнущим плесенью коридорам.
С каждым днем Мэллори во время своих прогулок с Чарли уходила все дальше от дома. И все же она старалась держаться как можно ближе к берегу. Горы по-прежнему пугали ее. Они были такими огромными и суровыми, что рядом с ними она чувствовала себя ничтожной и испытывала облегчение, возвращаясь в замок.
Пока еще нельзя было сказать, что она чувствовала себя в Кинсейлли как дома, но ее настроение улучшилось, и перспективы на будущее уже не казались такими мрачными.
В отношениях с Торром тоже все стало гораздо проще. За тяжелой физической работой у нее не было времени думать о Стиве, и, похоже, ее разбитое сердце постепенно начинало заживать. Торр научил ее пользоваться печкой, и они по очереди готовили ужин, а затем, сидя у камина как нормальная супружеская пара, разговаривали обо всем, кроме того, что было до приезда в Кинсейлли.
Единственное, к чему Мэллори не могла привыкнуть, — это к необходимости делить постель с Торром. Несмотря на то что она каждый вечер валилась с ног от усталости, ей не хотелось идти в спальню. Чем дольше они с Торром спали в одной постели, тем большую неловкость она испытывала. Всякий раз, когда он ее касался, чтобы согреть, она испытывала напряжение, и это мешало ей заснуть.
23 
