165 
Каждому нормальному человеку должно быть понятно, что негоже открывать танцевальную площадку в Бабьем Яру, у подножия памятника жертвам фашистского зверства. То есть, открыть—то там развлекательное заведение, в принципе, конечно, можно, и как знать, может так и случится, но с точки зрения человеческой морали делать это нехорошо. Вообще, в цивилизованном обществе существует много различных мест, где делать что—то хорошо, но что—то и нежелательно. Как водится, чем больше хамства, тем больше вседозволенности, ведь дикарю позволительно все и в любом месте.
К возведению храмов Божьих, во все времена, окромя нынешнего, люди относились с величайшей бережностью. Места, на которых возводились храмы, выбирались особым образом, часто с промыслом сил небесных. Для верующих людей такие Богом отмеченные места воспринимаются как территории, наполненные спасительной благодатью. Надо сказать, что понятие «благодать» является основополагающей доминантой в христианской мистерии. В материалистическом толковании это понятие необъяснимо. Оно как категория «совесть»: вроде бы физиологически два совершенно одинаковых человека, только у одного совесть есть, а у другого ее нет вовсе. Для христианина любое явление в этом мире подразделяется в контексте со знаком наличия или отсутствия благодати. Верующий человек смотрит иногда на роскошную грудь, обильно уснащенную драгоценными панагиями и крестами и, в полном соответствии с системой Станиславского, говорит себе: не верю. Вот так и я, смотрю на нынешний Михайловский Златоверхий, а что—то внутри настойчиво щемит: не верь им.
Я хочу еще раз напомнить всему миру, что место, на котором возвели нынешний Михайловский Златоверхий, несет на себе следы совершения величайшего преступления против церкви Христовой. Имеется ввиду варварское убиение ни в чем не повинного древнего православного храма. Следовательно, само место это, как принято считаться у религиозных людей, пребывает в скверне. Поэтому, ни о какой Божьей благодати, освящающей строительство и функционирование вновь возводимого храма не может быть и речи. Мера осквернения этого места не идет ни в какое сравнение с мерой покаяния нашего общества, если таковое вообще происходило, когданибудь наблюдалось в стране.
Истории известны случаи возведения храмов Божьих на местах совершения страшных преступлений. Это так называемые храмы на крови. Мы знаем храм на крови в Петербурге, который освящает место убиения императора. История хранит в памяти факты возведения почитаемых святынь после разрушения их иноверцами. Но все это преступления иных содержаний, иных побудительных мотивов. Никогда еще люди не совершали таких чудовищных преступлений против своей собственной религиозной культуры, ни один народ не опускался в своем самоосквернении так низко и мерзко, как это сделали мы. Поэтому я—то думаю, что путь к спасению народа, к обретению благодати Божией будет куда как сложнее и, надеюсь, доблестней, нежели авральное возведение храмовых призраков на местах прежде поруганных святынь.
Приятно, наверное, жить с наивной уверенностью, что вот пришел бородатый батюшка, помахал кадильцем, совершил эдакое благорастворение воздухов, и все окрест обволокло елейным духом ладана, дарующим присутствие спасительной благодати. Между тем вопрос о существе благодати Божией имеет сакраментальное значение во всем христианском вероисповедании. Для того чтобы разобраться, что есть небесная благодать на самом деле, надо крепко усвоить, чем отличается Старый завет от завета Нового. В нашем интересном отечестве даже люди, профессионально занимающиеся проповедью Евангельского слова, зачастую не умеют толково объяснить, чем отличается Ветхий завет от Нового, почему Старый завет не устраивал народы, зачем потребовалась Евангельская весть. А уж те из моих соотечественников, которые самодовольно величают себя просвещенной интеллигенцией, и вовсе безнадежно плавают в этом вопросе, хотя до чего ловки ссылаться на библейскую мудрость.
Так вот, довожу до сведения широкой публики. Вершиной Ветхого завета является закон. Избавитель израильского народа объединил своих единокровных братьев законом в повиновении Божием. Пророк Моисей, величайший из когда—либо живущих на земле людей, сформулировал требования—заповеди, соблюдение которых давали человеку надежду именовать себя чадом Божием. Человек не признававший, не исполнявший эти заповеди, пребывал в грехах — от него отворачивались силы небесные. Закон был строг и тверд. По преданию он был начертан на каменных скрижалях, что свидетельствовало о его незыблемости.
165 
