очень нудно 
43 
На последней фразе мой голос сорвался, перейдя в низкий хриплый рык. Я до боли в костяшках вцепилась в край стола, пытаясь не свалиться в обморок от приступа боли. Такое чувство, будто мне в затылок кто-то забивал толстый раскаленный прут.
– Тебе нехорошо? – впервые подал голос Рикки. Я не видела его из-за темной пелены перед глазами, но ощутила легкое обеспокоенное прикосновение к руке. Затем прохладная ладонь провела по моему пылающему лбу. Я едва не замычала от блаженства. Боль, словно испугавшись, съежилась, сосредоточившись в области глазниц.
– Позволь мне, – попросил Шерьян сына. Судя по звуку отодвигаемого кресла, он встал, а через миг уже массировал мне шею, чутко и бережно разминая затекшие мышцы. От этого мне стало немного легче, но не так, как от прикосновения Рикки.
– Отец, – проговорил юноша, словно прочитав мои мысли, – лучше отойди. Кажется, я немного представляю, в чем дело.
Шерьян без возражений посторонился, и Рикки вновь положил ладонь на мой лоб. Затем пробежался пальцами по волосам, растер виски.
– Хорошо-то как! – невольно вырвалось у меня, когда приступ прекратился так же внезапно, как и начался. Я даже потрясла на всякий случай головой, не веря в свое счастье, но боль не торопилась возвращаться.
– Я счастлив, – коротко обронил Рикки, отходя от меня. – Но меня это не радует.
– Почему? – в унисон спросили мы с Шерьяном. Храмовник искоса глянул на меня и дальше продолжил уже один: – Каким образом ты это сделал? У тебя же нет способностей к целебной магии.
– К целебной нет, – легко согласился Рикки. – А вот, так сказать, к стабилизирующей есть. Я ведь в некотором смысле полудемон. То есть обречен постоянно сдерживать темную сторону своей натуры. С некоторых пор Тефна тоже вынуждена это делать. Я не говорю о второй ее ипостаси, о нет. С кошкой внутри себя она уже давно научилась жить в мире и спокойствии. Я говорю о другом.
– О чем же? – грубо поторопил его Шерьян.
– Неужели ты не видишь, отец? – искренне удивился Рикки. – Ты же храмовник, пусть и бывший. Всю жизнь посвятил борьбе и уничтожению нечисти. Посмотри внимательно на Тефну. Не замечаешь, как в ее душе зреет нечто страшное? Не человеческое и не звериное, но иное? Я бы сказал, что Тефна медленно, но неуклонно превращается в верное порождение бога-отступника.
Я с вызовом встретилась глазами со спокойным и изучающим взглядом Шерьяна. Он смотрел на меня так, словно впервые за долгое время по-настоящему увидел. И от его пристального внимания в висках шевельнулась прошедшая было ломота.
– Забавно, – протянул Шерьян, ни к кому, в сущности, не обращаясь. – Я никогда не думал, что могу быть настолько слеп. Впрочем, у меня есть смягчающее вину обстоятельство.
– Какое же? – полюбопытствовала я, первой отводя глаза.
– То же, по которому ты так рьяно защищаешь Гвория, – тихо обронил храмовник.
* * *
Я полагала, что ужин нам подадут в покои Шерьяна, как и обед до этого. Однако ошибалась. Едва только в углах комнаты начали сгущаться вечерние тени, как в дверь негромко постучались.
– Войдите, – разрешил Шерьян, все это время разбиравший какие-то бумаги на своем столе.
Я отвлеклась от чтения злополучной книги и поспешно спрятала ее за кровать. Впрочем, сделала это с огромным удовольствием. Меня уже тошнило от кровожадных подробностей ритуалов храмовников, которые неведомый автор описывал с нескрываемым смакованием и наслаждением. И после этого еще метаморфов называют порождениями бога-отступника! Да ни одна нечисть за свою жизнь не совершила и тысячной доли той мерзости, которая лилась нескончаемым потоком со страниц потрепанного томика.
В покои заглянула Рашилия, затянутая в строгое темно-фиолетовое платье из шелка. Бросила на меня донельзя неодобрительный взгляд, будто я совершила какое-то преступление, оказавшись в покоях своего супруга.
– Его высочество принц Гворий приглашает вас разделить с ним вечернюю трапезу, – торжественно произнесла она, небрежно поправляя высокую прическу, из которой не выбивался ни один волосок.
– Приглашает меня с супругой или одного? – уточнил Шерьян, откидываясь на спинку кресла и откладывая в сторону очередной пергамент.
– Вас троих, – ответила Рашилия, послав мимолетную улыбку в сторону Рикки. – Ваш сын тоже в числе гостей.
Тот изумленно вскинул брови, перестав начищать свой и без того ослепительно блестящий клинок. С лязгом вогнал его в ножны и вопросительно посмотрел на отца. Шерьян лишь неопределенно пожал плечами, словно сам удивленный неожиданным предложением.
43 
