117 
Джек посмотрел на страницы. Строчки прыгали перед глазами, расплываясь в уродливые кляксы. Он украдкой покосился на Томаса, но тот внимательно изучал записи, глаза его перебегали с одной строчки на другую, пальцы нетерпеливо перелистывали страницы.
И вдруг движения его замедлились.
Джек стиснул зубы, пытаясь разобрать записи. Иногда ему удавалось различить заглавные буквы и цифры, но почти всегда они оказывались совсем не там, где должны были, и выглядели вовсе не так, как он думал.
Вот идиотство. За столько лет он должен был привыкнуть к этим проклятым закорючкам, но все осталось как прежде.
— Вы знаете, в каком месяце поженились ваши родители? — спросил Томас.
— Нет.
— Но приход не так уж велик. Сколько браков заключается здесь за год?
Джек следил за пальцами Томаса. Они скользили по строчкам, дошли до края страницы, перелистнули ее… и остановились.
Джек посмотрел на Томаса.
Тот сидел неподвижно, с закрытыми глазами. Лицо его походило на застывшую маску. Достаточно было одного взгляда на это помертвевшее лицо, чтобы угадать ответ.
— О Боже! — Джеку хотелось зарыдать. Он ожидал подобного исхода и все же надеялся… молился про себя…
Что его родители не были женаты или что доказательства потеряны. Что все окажется неправдой, потому что вышла ошибка. Это немыслимо. Такого не могло случиться. Только не с ним.
И вот он стоит в кабинете викария и притворяется, что читает приходскую книгу. Проклятие! Как могло кому-то прийти в голову, что из него получится герцог?
Договоры?
Да, это будет чертовски забавно.
Арендаторы?
Ему бы стоило нанять надежного управляющего, да вот беда, он не в силах проверить, не обкрадывают ли его.
Зато — у Джека вырвался безумный смех — документы можно будет скреплять печатью. Одному Богу известно, сколько ему теперь потребуется времени, чтобы научиться выводить свою новую подпись, не потея над каждой буквой.
Написание имени Джон Кавендиш-Одли отнимало, казалось, целые годы. Неудивительно, что Джеку захотелось поскорее укоротить его, опустив отцовскую фамилию.
Он крепко зажмурился и закрыл лицо ладонями. Неужели все это происходит в действительности? В душе он знал правду и все же пытался убедить себя, что это лишь кошмарный сон.
Должно быть, он сошел с ума.
Судорога сдавила ему горло, стало трудно дышать.
— Кто такой Филипп? — неожиданно спросил Томас.
— Что?
— Филипп Гэлбрейт. Он был свидетелем.
Джек отнял руки от лица и посмотрел в книгу, на дрожащие закорючки, обозначавшие, вероятно, имя его дяди.
— Брат моей матери.
— Он еще жив?
— Не знаю. Пять лет назад был жив, насколько мне известно. — Мысли Джека лихорадочно заметались. Почему Томас спрашивает о Филиппе? А если его нет в живых, что тогда? Ведь доказательство здесь, в приходской книге.
В книге…
Джек посмотрел на испещренные записями страницы. Губы его приоткрылись, глаза мстительно вспыхнули. Перед ним был враг. Воплощение зла.
Грейс сказала, что не выйдет за него замуж, если он станет герцогом Уиндемом.
Томас не раз упоминал о горах бумаг, которые его ожидают…
Если он превратится в герцога Уиндема.
Но все решала одна лишь эта книга. Одна жалкая страница.
Не будет ее, и незадачливый герцог навсегда останется Джеком Одли. Тогда все разом решится.
— Вырвите ее, — прошептал Джек.
— Что вы сказали?
— Вырвите страницу.
— Вы сошли с ума?
Джек покачал головой:
— Настоящий герцог — вы.
Томас посмотрел на раскрытую книгу.
— Нет, — тихо произнес он, — уже нет.
— Но вы, как никто другой, достойны титула, в вас есть все, чем должен обладать истинный герцог.
— Замолчите…
— Послушайте меня, — взмолился Джек. — Вы подлинный герцог по рождению и по воспитанию. Я могу лишь разрушить все, что вам так дорого. Понимаете? Я не справлюсь, мне это не под силу.
Но Томас лишь непреклонно покачал головой.
— Возможно, меня и готовили с детства к герцогскому званию, но титул принадлежит вам по праву первородства. Я не могу его отнять.
— Я не хочу его! — воскликнул Джек.
— Вы не вправе принимать или отвергать титул, — бесстрастным тоном произнес Томас. — Ну как вы не понимаете? Это не собственность. Титул дается свыше, это неотъемлемая часть вас самого.
— О, ради всего святого! — раздраженно огрызнулся Джек. Он запустил пальцы в волосы, сжал кулаки и с силой дернул, словно пытаясь вырвать пряди с корнем. — Я вручаю его вам. На серебряном блюде, черт побери. Вы останетесь герцогом, а я исчезну. Буду служить вам на Гебридских островах. Где угодно. Только уничтожьте эту проклятую страницу.
117 
