5 
Грабитель неохотно выпустил пальцы пленницы и вытянул вперед руку. Грейс с изумлением поняла, что герцогиня держит миниатюру, портрет своего второго сына, давно умершего.
Девушка хорошо знала эту вещицу, вдова никогда не разлучалась с ней.
— Вам знаком этот человек? — взволнованно прошептала герцогиня.
Разбойник бросил взгляд на крохотное изображение и покачал головой.
— Посмотрите внимательнее.
Но незнакомец лишь снова мотнул головой.
— Может, эта штука чего-то стоит? — проворчал один из разбойников.
Вожак пристально посмотрел в лицо герцогине.
— Эта вещь никогда не будет для меня такой же драгоценной, как для вас.
— Нет! — вскричала старуха, пытаясь вложить миниатюру ему в ладонь. — Вглядитесь, заклинаю вас. Посмотрите на глаза, на подбородок, на рот. Это ваши черты.
Грейс испуганно затаила дыхание.
— Мне очень жаль, — мягко возразил грабитель. — Вы ошиблись.
Однако герцогиня не собиралась сдаваться.
— У вас тот же голос, — настаивала она. — Те же манеры, то же остроумие. Мне знаком этот тон, эти жесты. Мне ли не знать, ведь на медальоне изображен мой сын. Мой сын.
— Мадам, — вмешалась Грейс, заботливо обнимая герцогиню. Обычно ее светлость не позволяла подобных вольностей, но сейчас с ней творилось нечто невообразимое. — Мадам, уже темно. А этот человек в маске. Он не может быть вашим сыном.
— Разумеется, не может! — раздраженно рявкнула старуха, яростно отталкивая Грейс и бросаясь вперед.
Мужчины тотчас вскинули оружие, и Грейс похолодела от ужаса.
— Не смейте ее трогать! — крикнула она, но в этом не было нужды. Герцогиня уже схватила разбойника за руку и сжала с отчаянием и мольбой, словно он был ее единственной надеждой на спасение.
— Это мой сын, — пролепетала она, трясущимися пальцами сжимая миниатюру. — Его звали Джон Кавендиш, он умер двадцать девять лет назад. У него были каштановые волосы, голубые глаза и родимое пятно на плече. — Она судорожно глотнула, голос ее упал до шепота. — Он обожал музыку и не переносил клубники. А еще он мог… мог… — Голос ее сорвался, но никто не произнес ни слова. В воздухе повисла напряженная тишина, все взгляды были прикованы к старухе. И наконец она заговорила, тихо, чуть слышно: — Он мог заставить смеяться кого угодно. — Будто ища подтверждения своим словам, она неожиданно повернулась к Грейс и добавила: — Даже меня.
Время словно замерло. Тишина сгустилась, тяжелая и зловещая. Грейс почудилось, что все вокруг затаили дыхание.
Она посмотрела на вожака разбойников, на его выразительный, дьявольски соблазнительный рот и поняла, что здесь что-то не так. Его губы приоткрылись и, что самое примечательное, застыли. Впервые этот подвижный, живой рот казался вялым и оцепенелым. В серебристом свете луны краски расплывались, однако Грейс готова была поклясться, что грабитель побледнел.
— Если это что-то для вас значит, — со спокойной решимостью произнесла герцогиня, — вы можете найти меня в замке Белгрейв. Я буду ждать.
Затем она отвернулась (согбенная, дрожащая, совершенно не похожая на вдовствующую герцогиню Уиндем, которую так хорошо знала Грейс) и, сжимая в руке миниатюру, взобралась в карету. Компаньонка замерла, не представляя, как поступить. Как ни странно, она больше не ощущала опасности, хотя три пистолета по-прежнему были нацелены на нее, а четвертый, принадлежавший разбойнику, ее разбойнику, смотрел в землю — державшая его рука безвольно повисла. Однако грабителям удалось заполучить всего одно кольцо — не слишком-то щедрая добыча для банды отпетых головорезов, — и Грейс не была уверена, что может вернуться в карету без разрешения. Она нерешительно откашлялась.
— Сэр… — начала она, не зная, как следует обращаться к разбойнику.
— Я не ношу имя Кавендиш, — произнес тот так тихо, что его могла расслышать одна лишь Грейс. — Хотя когда-то носил.
Грейс изумленно раскрыла рот, но в следующее мгновение незнакомец в маске одним быстрым движением вспрыгнул в седло и, прежде чем пришпорить лошадь, отрывисто бросил:
— Здесь нам больше делать нечего.
Грейс осталась стоять, потерянно глядя в спину удаляющемуся всаднику.
Глава 2
Несколько часов спустя Грейс сидела на стуле в коридоре возле двери, ведущей в спальню герцогини. Измученная, чуть живая, она мечтала лишь о том, чтобы доползти до постели, хотя и знала, что, несмотря на усталость, будет до утра ворочаться без сна. Герцогиня, сама не своя после пережитого приключения, то и дело дергала за шнур звонка, вызывая компаньонку, и Грейс, оставив надежду добраться до кровати, поставила стул в коридоре. За минувший час она успела принести лежавшей в постели госпоже пачку писем, спрятанных на дне запертого ящика комода, стакан теплого молока, бокал бренди, еще одну миниатюру с изображением давно умершего сына герцогини Джона, носовой платок, определенно представлявший какую-то сентиментальную ценность, и второй бокал с бренди взамен первого, который старуха смахнула с подноса, когда нетерпеливо отсылала Грейс за платком.
5 
