очень нудно 
39 
Они дошли до конца коридора, где воронка от бомбы открывала вход в катакомбы под старым городом. Темнота в этих искусственных пещерах царила почти непроглядная, казалось, ее можно потрогать руками или налить в кувшин. Тишу они оставили с Незабудкой, а сюда пошли вдвоем. Гил был этому рад, ему не хотелось, чтобы девушка видела, как он трясется. Руки у него дрожали, губы кривились. Он почему-то боялся человека, который называл себя его отцом.
Прошло совсем немного времени, и он понял, что Силач — религиозный фанатик. Популяр непрерывно исторгал поучения и молитвы, почерпнутые из некоего источника, который он именовал «Семь Книг». Кажется, речь шла о какой-то мировой религии, существовавшей до Катастрофы, но Гил не был уверен, ибо о такой никогда не слышал, впрочем, его не особенно хорошо обучали земной истории.
Твердо он понял лишь одно — Силач хочет, чтобы он сражался за некий идеал. Прямо он этого пока не сказал, но течение беседы сворачивало именно в эту сторону. Он хотел призвать Гила сражаться за что-то там из этих Семи Книг, поднять оружие за верования, мертвые уже четыреста лет. А Гил не думал, что захочет и сможет. Это ведь все равно что присоединиться к музыкантам в кровавой войне против популяров — само собой, с благословения Владисловича. Нет уж, нечего рисковать жизнью всего лишь ради идеала. Ради чего-то практического — другое дело. Если бы Силач напирал на то, что с популярами обращаются как со зверьми, лишают прав на жизнь и достаточное место в мире, тогда он мог бы присоединиться к войне. Впрочем, даже в этом случае — не наверняка. Все было бы намного легче, если бы они пришлись ему по душе. Но такого пока не наблюдалось…
Силач пробирался вниз через дырку в полу, цепляясь руками за выступающие камни и балки, и наконец снова вышел на ровное место. Когда Гил присоединился к нему, тот шагнул вперед и исчез. Только послышалось шуршание — как будто одежда и кожа терлись о песок.
Гил подошел к краю обрыва, за которым ровный пол резко уходил вниз; отсюда видно было всего на несколько дюймов. Походило это место на длинный песчаный склон, который можно преодолеть только съехав, как на санках. Если попробовать сбежать вниз по такому крутому откосу, наверняка полетишь вниз головой, как только опора под ногами станет потверже…
Он задержал дыхание, оттолкнулся от края и заскользил вниз по пятисотфутовому откосу из мелкой рассыпчатой земли. Успел только порадоваться, что на нем трико, закрывающее почти все тело, и мимолетно удивился, как Силач выдерживает эту терку, даже не вскрикнув.
Силач ждал его внизу — схватил за плечо и с чувством стиснул. Потом повернулся и повел по какому-то мусору туда, где в темноте горели два глаза-светлячка, горели и даже давали немного света. В отражении этого тусклого свечения Гил разглядел человека, свисающего вверх ногами с балки наверху — пальцами ног он цеплялся за какую-то неразличимую в темноте опору. Гил и Силач остановились на бетонном выступе, едва заметном в идущем от глаз свете, и сели лицом к этому кошмарному существу.
Висящий человек хлопнул кожистыми крыльями, завернулся в них и оглядел мужчину и юношу, пройдясь по ним зеленым светом от своих глаз-фонарей. Была в нем какая-то надменность, сморщенное уродливое лицо выражало легкое презрение.
— Вот этот? — проскрипел он.
— Да, — ответил Силач.
В его голосе слышалась гордость, и он сознательно подчеркивал ее, чтобы показать этой говорящей летучей мыши, человеку-нетопырю, что считает Гила образцом того, каким должен быть сын.
— А ты уверен? — спросил человек-нетопырь.
— Совершенно. Это мой сын.
— Они ведь могли вызнать и подсунуть тебе подменыша, шпиона.
— Что ж я, сына своего не узнаю?
Человек-нетопырь поерзал, перехватываясь поудобнее, когтистые пальцы ног скрипнули по ржавому металлу балки.
Гил кашлянул, чтобы напомнить о себе. «Интересно, — подумал он, — скоро они перестанут говорить обо мне как о неодушевленном предмете? В конце концов, в этой истории все на мне завязано».
— Ох, — сказал Силач. — Гидеон, это Красный Нетопырь.
— Приветствую, Красный Нетопырь, — с церемонной вежливостью произнес Гил.
— Диковина, да? — Висящий вверх ногами получеловек медленно опустил мохнатые веки на свои сверкающие глаза. Чмокнул тонкими губами, громко вздохнул. — По каким-то причинам у меня красная кожа и красный мех. Для некоторых нетопырей это не имеет значения, потому что многие из нас мутировали до такой степени, что видят только черно-белое изображение или ориентируются по локаторным сигналам. Но у меня есть и локатор, и человеческое зрение, а потому я вижу, что красный и не такой, как другие. И знаю.
39 
