125 
— Точно! — вспомнил Ингвар. — Вот откуда я знаю это имя — господин Раико. Это же глава главной городской! Кхм, простите. — Он слегка наклонил голову, стараясь не выдать своего веселья. — Приверженность древним традициям у Тоё сохранилась не столько во взглядах, сколько в манерах. Поэтому не стоит извиняться. Мы благодарим вас за то, что согласились побеседовать с нами. С кем удобнее было бы поговорить?
— Я так понял из слов господина Тоё, вы хотите поговорить о пьесе про героя Армандо? — Мужчина пристально вгляделся в лица посетителей. — Тогда лучше всего обратиться к главе нашей семьи, моему отцу. Я, с вашего разрешения, тоже буду присутствовать при разговоре.
— Будем вам очень благодарны, — поклонился Ингвар.
Ему ответили тем же и предложили пройти в дом. Глава семьи ждал их в одной из дальних комнат. Вот он-то выглядел донельзя традиционно. Длинные одежды, символы рода на лице, тонкая кривая трубка, перстни на пальцах. Весь его вид говорил о старости и величии. Тоё воззрился на патриарха с подозрением, ожидая подвоха. Тот же наклонил голову и предложил гостям усаживаться на циновки, таких же как та, на которой сидел сам. Ингвар вознес все положенные приветствия, на этот раз не скупясь на славословия. Судя по некоторым признакам, глава рода остался доволен, хотя по его лицу сказать что-либо определенное было трудно.
— Господа пришли поговорить о пьесе про Армандо, — многозначительно произнес приведший их сюда мужчина.
— Да, о ней и о маске этого героя, — подтвердил Ингвар.
Реол внимательно наблюдал за патриархом, и ему показалось, тот насторожился, когда речь зашла о маске.
— Пьесу об Армандо ставит только ваш театр. — Тоё, приободренный традиционным приветствием, наконец-то решился вступить в беседу. — Насколько мы знаем, его маска уникальна. Это, бесспорно, произведение искусства, которое ваша семья хранит бережно и трепетно…
— Однако, — Ингвар решил перехватить нить беседы, подозревая, что дух еще долго будет упражняться в пышных похвалах, — недавно мы столкнулись с ее очень правдоподобной копией. Поэтому у нас к вам две просьбы. Первая — показать оригинал. Вторая — назвать мастера, который изготавливает эти, — жрец наткнулся на укоризненный взгляд Тоё, — произведения искусства.
— Скажите, — тихо произнес Хо Энцио, — при каких обстоятельствах вам пришлось столкнуться с… копией?
Теперь и Ингвар заметил, что представители театральной семьи странно реагируют на разговоры о маске.
— Это было сегодня ночью. Я видел ее на одном человеке, — дождавшись согласного взгляда имлаймори, ответил Реол.
Оба Энцио невольно переглянулись.
— У вас украли маску? — спросил Ингвар и тут же по их реакции понял, что это не так. В чем же загвоздка?
— Нет-нет, наша на месте, — произнес Хо. — Скажите, а в этой маске… было что-то необычное?
— Ночной прохожий в древней маске, по-моему, это достаточно необычно, — заметил Реол.
— Да-да, вы правы, — пробормотал младший из присутствующих здесь Энцио. — Пожалуй, я принесу нашу маску.
— Она светилась? — вытащив трубку изо рта, вдруг спросил патриарх семьи.
По лицу Хо гости поняли, что именно это он не желал бы разглашать.
— Да, — твердо ответил Ингвар. — Она светилась. Более того, этот свет был использован в боевых целях.
— О боги! — выдохнул Хо.
Его отец крепко выругался. Потом сжал кулаки и, цедя слова, заговорил:
— Я предвидел, что однажды ко мне придут с подобными вопросами. Я надеялся, что это будут какие-нибудь тупоголовые стражники, но никак не вы. Я бесконечно уважаю Удзару и вас, господин имлаймори. Поэтому я расскажу вам то, что долгие годы хранилось в нашей семье как одна из ее тайн. Думаю, мы все давно уже поняли, что что-то пошло не так. И, признаться, мы боимся. Не в укор вам будет сказано, но я не люблю колдовство, магию и все прочее, с ними связанное. Никогда в своих представлениях мы не использовали их. Только наше искусство. Только волшебство театра, созданное мастерами своего дела. Поэтому мне так и не нравится то, что таится за историей про Армандо. Расскажу все с самого начала, так что устраивайтесь поудобнее.
Мастер пера Лорико Идзу написал много великолепных пьес. Творил он вдохновенно и очень гордился своими произведениями. Но иногда у него случались периоды, когда он не касался пера месяцами. В таких случаях ему частенько помогали заказы от театров. Поставленный в жесткие сроки, мастер брал себя в руки и начинал писать. И стоило ему начать, как его перо уже было не остановить. Мой далекий прародитель знал об этом и не раз заказывал работы мастеру Идзу. И вот однажды так случилось, что даже этот прием ему не помог. Сроки подходили к концу, аванс давно был истрачен, написаны горы черновиков, но пьесы все не было. Мой дед, назовем его так, знал и про это. Сам он готов был ждать сколько потребуется, но кто же скажет о таком гению? Гений же мучился, проклинал все, сходил с ума, но произведение не рождалось. Дед уже был готов продлить сроки, однако в день, когда они истекали, мастер Идзу все-таки принес ему работу. Как вы догадываетесь, это была пьеса про героя Армандо.
125 
