Глава 5

Эйлида проснулась и почувствовала, что ей очень холодно. Огляделась и увидела, что свечи возле кровати почти догорели. Должно быть, уже очень поздно.

И вдруг молнией пронеслась в голове мысль: Доран Уинтон не приходил!

Она все еще сидит в кресле, только свесилась на одну сторону и уснула, опустив голову на вытянутую руку. Все тело затекло. Эйлида встала и посмотрела на часы.

Четыре часа утра!

Уинтон к ней не приходил, да, как видно, и не собирался. Она не стала раздумывать почему, а сбросила с себя неглиже и юркнула в постель. И заснула, едва коснувшись подушки головой.

Снова она проснулась, потому что горничная раздвинула шторы и солнечный свет ворвался в комнату. Эйлида чувствовала себя усталой и все еще хотела спать.

Горничная поставила рядом с постелью поднос, и Эйлида увидела, что ей принесли завтрак.

Она уселась, опершись на подушки, и обратилась к горничной, которая начала убирать комнату:

— Который час?

— Примерно половина одиннадцатого, миледи, и я решила к вам зайти, потому что второй завтрак у нас нынче ранний.

— Половина одиннадцатого? — повторила Эйлида, словно ей трудно было этому поверить.

Дома она просыпалась очень рано — во-первых, потому, что много было дел, а во-вторых, потому, что испытывала голод.

Сейчас она поглощала восхитительный завтрак с подноса, уставленного дорогим фарфором краун-дерби ^[10], и думала о том, как все переменилось.

Только закончив есть, она спросила у горничной, принесшей ванну:

— А почему второй завтрак ранний?

— Хозяин думает, что ваша милость захочет поехать с ним на верховую прогулку, и предлагает вам спуститься в амазонке.

Так, снова все спланировано независимо от ее желаний.

С другой стороны, ее сейчас мало что так обрадовало бы, как возможность проехаться верхом.

Правда, потом у нее скорее всего разболятся мышцы, ведь она уже полгода не ездила верхом — с тех пор, как в Блэйк-холле продали лошадей.

Она могла рассчитывать только на редкую и случайную поездку на одной из лошадей, на которых приезжал из Лондона Дэвид.

А теперь, с восторгом подумалось ей, она может скакать хоть целыми днями. Но она тут же спохватилась: «Если мой супруг это позволит! У него могут быть другие планы».

— Все равно что в школе! — воскликнула она вслух, озадачив горничную, которая спросила:

— Вы что-то сказали, миледи?

— Это я про себя, — ответила Эйлида, которой такие высказывания вслух в полном одиночестве были не в диковинку.

Она нередко разговаривала сама с собой, находясь одна в Блэйк-холле: от мертвой тишины в пустых комнатах порой бросало в дрожь.

Теперь, как она ни ненавидит его, можно побеседовать с Дораном Уинтоном. Если так интересно, причем безлично, как вчера вечером, то это не слишком тяжело.

Только кончив одеваться, задалась она вопросом, почему же он все-таки не пришел к ней в спальню, как она ожидала.

Может быть, потому, что они слишком мало знали друг о друге?

Или же — это даже больше похоже на правду — потому, что она его не привлекала?

Поскольку он всего лишь хочет укрепить свое положение в обществе, чего ради он станет относиться к ней иначе, нежели к чему-то всего лишь полезному.

«Может быть, он собирается подновить и усовершенствовать меня так же, как, например, Блэйк-холл?» — с внезапно вспыхнувшим чувством юмора подумала Эйлида.

Посмотрев на себя в зеркало, она решила, что купленный ей Уинтоном костюм для верховой езды весьма хорош.

Темно-синий материал, матовый, совершенно без блеска, выглядел изысканно. Жакет облегал фигуру, подчеркивая тоненькую талию, а белая муслиновая блузка — как раз то, что подходит молодой девушке. На высокой шляпе — газовая вуаль чуть более светлого оттенка, чем сама шляпа. Эта вуаль очень красиво ниспадает на спину.

Сравнивая свое теперешнее одеяние с изношенным костюмом, каким она была вынуждена пользоваться дома, Эйлида невольно радовалась тому, что ее внешний вид — если уж ничто другое! — стоит лошадей Дорана Уинтона. Но все же, спускаясь по лестнице, она чувствовала себя несколько смущенной.

  27