очень нудно 
89 
Губы Игга снова раздвигаются в зловещей змеиной усмешке. Краем глаза я вижу синеватый отблеск стали в правом рукаве Клайта… застежка кобуры наконец поддается… поздно! Слишком поздно!
– Ка-а-айти!
Длинный «пламенеющий» кинжал… бежавшая навстречу Клайту девушка замирает, а затем медленно начинает падать. Кажется, проходит целая вечность, пока красный крестик прицела вместо черных волос оказывается направлен на серую ткань – и я с остервенением вжимаю гашетку разрядника.
Очередь разрывает герцога пополам. Крови нет – только какие-то серые ошметки разлетаются на ползала, а затем нижняя половина существа, когда-то бывшего герцогом Клайтом… моим другом, падает на пол рядом с телом сестры. Я перевожу красное перекрестье на лоб Витанау… догадываясь, впрочем, что с ним этот номер повторить не удастся. Равно как и отпустить кнопку на пульте-капельке.
– А ты догадлив, землянин, – усмехается Игг. – Не очень умен… но догадлив.
– Не очень… черная м-мразь.
– О! – Витанау удивленно приподнимает бровь. – Даже так?
– Вспомнил, – поясняю я, – где я в-видел этот жест.
– Вот этот? – с интересом спрашивает Витанау, указывая двум давешним балахонщикам на ларец с жемчугом.
– Ага. Во Дворце-из-Раковин… у черного м-мага.
– Которого ты убил, – заканчивает Игг. – Да. Увенагль недооценил тебя… за что и поплатился.
– Не он один, – бормочу я, медленно опуская ствол разрядника. – Не он о-один.
– В отличие от него, землянин, – голос Витанау приобретает скучающе-менторский оттенок, – мне приходилось иметь дело с выходцами из вашего Мира. Любопытный Мирок… хотя должен заметить, что ваш Создатель был большим извращенцем.
– В-возможно, – отзываюсь я, внимательно следя за невидимой чертой на полу перед ларцом. – Я никогда н-не удостаивался ч-чести быть п-представленным ему л-лично.
Пока я выдавливаю из себя эту фразу, Игг, подавшись вперед, прямо-таки подрагивает от нетерпения, – видимо, черный маг очень сильно жаждет продемонстрировать мне, как ловко он умеет справляться с разрядами. Так что, когда до него наконец доходит, куда именно направлен ствол…
– Не-е-ет!
В этом вопле очень мало человеческого – так может орать разве что раненная насмерть гиена. Впрочем, зачем я так про зверушку? Никогда ведь не охотился на гиен, так что, возможно, их вопль звучит куда человечнее.
Наблюдение за срабатыванием плазменной гранаты в режиме компрессии – это, по крайней мере, лично для меня большое эстетическое наслаждение. Сияющая бело-золотистая ослепительная субстанция не вырывается наружу банальным шаром – нет, увеличивается в объеме, плавно перетекая из одной футуристической формы в другую, строго подчиняясь таинственному танцу остаточных полей ловушки вокруг нее. Просто фантастически красивое зрелище. Странно даже, что никто из топологов не догадался почерпнуть вдохновение из этого источника – в нем бы с избытком хватило материала на десяток докторских диссертаций. Такие фигуры…
Я успеваю досмотреть спектакль до момента, когда грани перетекающих плоскостей начинают перемалывать в своем зачаровывающем танце типов в балахоне – с точки зрения раскаленной плазмы человеческие, или кто они там на самом деле, тела ненамного более прочная, чем воздух, преграда. Затем ударная волна отрывает меня от пола… швыряет на него же, но двумя метрами дальше, а надо мной неторопливо прокатывается огненный смерч.
Встаю. Как ни странно, но я даже сумел не выронить разрядник… правда, поверхность «кольт-волка» местами выглядит изрядно оплавленной, но индикатор заряда бодро сияет. Толку, правда, с него – подручные Витанау выглядят не хуже меня, и тлеющие балахоны беспокоят их не больше, чем меня осевшая на комбе сажа.
Сам черный маг, похоже, не пострадал вовсе, даром что стоял и продолжает стоять куда ближе меня к эпицентру нашего карманного Апокалипсиса. Вот только разозлен он до крайности – белые от гнева губы сжались в тонкую нитку, а уж взгляд. От такого взгляда сами в гроб прячутся и изнутри заколачиваются.
– С-слушай, Игг, – нарочито панибратским тоном осведомляюсь я. – А н-на кой вам вообще п-по-надобился этот зеленый ж-жемчуг?
– Я поведаю тебе эту тайну, землянин, – шипит Витанау. – Обязательно поведаю. Чуть позже. После того как ты познакомишься с моей магией. Смертельной магией.
Он резко выбрасывает вперед правую руку – и я, выронив разрядник, падаю на колени, сгибаясь в приступе боли… нет, Боли! Черт, вот уж не думал, что во Вселенной может существовать такая боль! По идее, человеку полагается окочуриться от шока эпохи за три до ее наступления.
89 
