25 
– Кстати, а что его родители? Звонила им?
– Всем звонила. Его маме тоже. Она ничего не знает. Никто ничего не знает… И я не знаю, что делать…
– Успокойся. – Свинец набрал полную грудь воздуха, с шумом выдохнул. – Раньше с ним такое бывало? Отлучки? Пьянки? Загулы? Девки? Внезапные командировки?
– Всякое бывало. Особенно по молодости…
– Ты ведь давно с ним, да?
– Всю жизнь. Я вышла за него в девятнадцать. Конечно, раньше он себе всякое позволял… Мог и загулять… Но всегда звонил, что-то врал, как обычно…
– Умеет врать, да?
– Не то чтобы врать… Он такой… Он может убедить кого угодно в чем угодно.
– Что у него за бизнес?
– Импорт вина. Французского.
– Фирма своя, офис, все дела?
– Естественно.
– И что в офисе?
– Никто ничего не знает.
– Очень странно. Теперь давай назад вернемся. Он тебе сказал, что едет на важный разговор, так?
– Да. Последние дни он был… мрачный. Что-то у него случилось, а что – не говорил. Отмалчивался. В воскресенье собрался, мне целую инструкцию дал, кому и что говорить, если через сутки не вернется. Наизусть заставил выучить… Меня напугал до полусмерти. Вроде на дворе не девяносто четвертый год. А он собрался как на казнь. И уехал.
– На своей машине?
– Ну да.
– Что с собой взял?
– Как обычно. Документы, деньги…
– Много денег?
– Не знаю. Но без тысячи долларов он из дома не выходит, никогда.
Свинец помолчал, помучил массивными пальцами кожу щек.
– Муж твой, конфета, странный человек.
– Нормальный, – враждебно сказала Марина.
– Почему ж этот нормальный уехал на важный разговор – и никому ничего не сказал?
Марина не нашлась, что ответить.
– Враги у него есть?
– Вряд ли. Он очень мирный.
– У него деньги, – осторожно возразил Свинец. – У него бизнес. Импортное вино. Вполне возможно, что и враги имеются. Конкуренты и все такое. Может, он кому дорогу перешел?
– Весь его бизнес – раз в месяц привезти фуру вина и доставить по магазинам и ресторанам. Кому он может перейти дорогу?
– Такому же, как он.
– Второго такого, как он, в Москве нет, – твердо и гордо отчеканила Марина. – Матвей давно на вине сидит. Дольше, чем все остальные. У него клиентура. У него имя, годами заработанное. Он живет по принципу «тише едешь – дальше будешь». Если хочешь знать, именно я его всю жизнь вперед подталкивала. Чтоб он не четыре машины вина в год продавал, а десять. Он не жадный совсем. Ему немного надо…
– А тебе, значит, много?
– Я – женщина, – с вызовом сказала Марина. – Молодая. Я не спешу стареть. Я ему свою молодость подарила, этому Матвееву. И теперь хочу четыре раза в год ездить в Европу. В спа. Хочу горный воздух. Пилинг хочу и обертывания.
– Обертывания, – задумчиво повторил Свинец. – Да, конечно. Пилинг и обертывания. Как говорила моя первая жена, я освою любые суммы… А что его фирма? Есть там его заместитель? Кто-то второй? Самый доверенный?
– Конечно. Его приятель старый. Вадим Разблюев. Только он не больше моего знает.
– А это мы посмотрим, – небрежно хмыкнул Свинец. – Я с ним сегодня же переговорю. Сейчас вот тебе бумага – напишешь мне адрес офиса. Все телефоны. Обязательно – номер мобильного твоего мужа. И его полное словесное описание. Рост, возраст. Телосложение. Цвет глаз и волос. Во что был одет. Вплоть до белья и шнурков на обуви. Цепочки, браслеты, часы наручные, прочие украшения. Обязательно – шрамы, татуировки, другие особые приметы. Где его записная книжка?
– Искала – не нашла.
– Значит, с собой взял.
Пока Марина крупным неиспорченным женским почерком исписывала лист бумаги, Свинец изучал ее профиль.
– Что так смотришь?
– Завидую.
– Мне?
– Твоему Матвею. У него красивая жена. Обертывания ей на пользу.
Марина не приняла комплимента. Мент и комплимент – вроде в рифму, а не сочетается.
– Мой Матвей – пропал. А ты ему завидуешь.
– Не волнуйся, – спокойно сказал Свинец. – Найдется твой Матвей. Я так понял, он не шебутной человек. Потрудился в офисе – и домой к жене, правильно?
– Угадал. Он у меня к дисциплине приучен. От меня ни на шаг. Что мое – то мое.
– Под каблук попал.
– А что в этом плохого?
– Я не сказал, что это плохо. Как говорила моя вторая жена, лучше под каблуком, чем под кайфом…
25 
