65 
Следующий квартал, несмотря на то что дома там были поновее, пострадал ещё сильнее.
Рядом послышалась возня и матерное бормотание — старший прапорщик тоже разглядывал разрушенный город.
— Что ругаешься, Мирзоев?
— Вот, блин, тащ капитан, как артиллеристам досталось-то? Вон там видите, у ангаров, крыши посносило на хрен! И выгорело всё…
Дальше в кадр попал полуразрушенный завод, ещё несколько кварталов жилых домов, у многих из которых даже снесло верхние этажи…
А вот после железной дороги пошла зона сплошных разрушений!
— Красную Слободу сдуло, на хер! — снова выругался прапор. — А фиг ли? Частный сектор…
То, что было ещё неделю назад частным сектором, сейчас походило на декорации к фильму ужасов — серо-угольного цвета пустошь размером примерно полтора километра на километр, затянутую пеленой дыма.
— Вот он! — завопил внезапно Колмогоров. — Эпицентр! Видишь яму?! Вася?!
— Вижу, не ори! — Не заметить аккуратную круглую ямину диаметром около сотни метров было сложно. Тем более что рядом имелся неплохой ориентир — разрушенный до основания стадион.
— Я прав был! Взрыв наземный! Смотри, какая аккуратная воронка. И большая! Похоже, что у штатников тоже брак гонят…
— Это с чего ты взял?
— По городам лучше всего работать с подрывом в воздухе — зона разрушений больше, а осадков выпадает меньше. А тут у них взрыв позже, чем требовалось, произошёл. То бишь и сейсмоволну испортили, основная компонента в той части, что у поверхности идёт — стала вертикальной, значительно менее опасной, но тут, насколько я знаю, никаких укрытий или бункеров нет… И территорию толком не прожарили: слишком низко, угол падения света — как в полярный день. Прям как в поговорке: «Светит, но не греет». К тому же ударная волна в приземном слое — сильно слабее. Потому как тот же угол падения и минус половина энергии вдобавок. Да и засрали всё вокруг по максимуму лет на двадцать, не меньше.
— Ты что, старые конспекты на антресолях нашёл?
— Да, — признался Иван. — Только не в антресолях, а в чемодане под кроватью. Веришь, думал, никогда не пригодятся…
— А чем засрали, не просветишь? — Камеру я по-прежнему держал направленной в окно, но записать на микрофон комментарии специалиста никогда не вредно.
— Железом в основном. Так его в почве немного, но тут застройка, машины, предприятия. У «пятьдесят четвёртого» полураспад три года, в грунте его обычно немного, процентов пять или шесть. А тут — сам понимаешь — в десятки раз больше. Ну и кальций в почве и стройматериалах. Кремний… Долгоживущая пакость, короче.
Дальше разговоры прекратились, потому что на консоли у Ивана запищал какой-то датчик, и он вернулся к своим обязанностям, а я просто продолжал снимать. Больше всего пострадала старая часть города — Затьмачье и Центральный район. А вот обелиск в честь Победы устоял — я специально снял крупно оплавленный памятник — хоть какой, а символ…
Мелькомбинат стоял на самой границе зоны наибольших разрушений, так что был нам совершенно неинтересен — даже если что-то там и сохранилось после взрыва, пожары и радиация выключили его из списка доступных объектов.
А вот на «Тверское химволокно» и экскаваторный завод мы заглянем. Всё-таки уже пять километров от эпицентра и продукция там не скоропортящаяся. Не в ближайшее время, но заглянем.
Вертолёты начали поворот вправо, следуя за изгибом Волги, и километрах в пяти перед нами в небо упёрся столб густого черного дыма.
— Мирзоев, не знаешь, что это может гореть?
— Это? «Красная заря». Топливная база Госрезерва.
«Не очень здорово, конечно, но в Торжке есть своя топливная база, и на заводе „Шелл“ кое-какие запасы имеются. На первое время хватит, а там что-нибудь придумаем».
Южная часть города пострадала значительно меньше, и в некоторых посёлках между «старой» и «новой» Ленинградками можно было заметить признаки жизни. «Выводить надо людей отсюда, пока не перемерли!»
Во время второго круга я перешёл на другой борт и снимал уже «наш» берег Волги. Картина была похожая, только со скидкой на большее расстояние от эпицентра. Заволжский район превратился в руины и, что самое обидное, вместе с ним склады средств химзащиты, располагавшиеся рядом с академией ПВО. Боеголовку прислали сюда не просто так…
* * *
Первые признаки человеческой активности мы засекли в Эммаусе — посёлке славном не только своим странным названием, но и тем, что в нём регулярно проводят всякие рок-фестивали. На одной из улиц мы заметили две машины, припаркованные у какого-то дома. По просьбе старшего лейтенанта пилоты снизились до двухсот, примерно метров.
65 
