очень нудно 
107 
Вот ведь… думаю. Ну и как мне эту сонную куклу расшевелить? Прямо хоть иголками в зад шпыняй, да нет иголок. Была у меня одна штопальная, с черной ниткой, так забыл из старой гимнастерки вытащить, так в замке и осталась. Или у Фигли спросить? Гном запасливый, у него в мешке не то, что иголку – маникюрный набор отыскать можно.
– Товарищ Фигли? – спрашиваю. – У тебя шило есть?
Гном на миг задумался. Нырнул в свой мешок, погремел там минуты полторы. Высунулся обратно и с очень виноватым видом протягивает мне… напильник.
– Товарищ Фигли, – вздыхаю. – Ты слово «логика» когда-нибудь слышал? Если у тебя спрашивают шило, а у тебя шила нет, то и сказать в ответ нужно «нет»! Ртом сказать, звуками! А вот если следующим вопросом будет: нет ли, почтенный гном, у тебя чего-нибудь похожего на шило, тогда уж можно и напильник предложить. Ферштейн?
– Сказал бы сразу «не нужен напильник», – ворчит гном, – я б и не предлагал.
–Дыбытхы!
* * *
Когда-то этот город назывался Гамзаль, и в нем жили люди.
Потом сюда пришла Тьма. Некоторые люди успели уйти, а некоторые соответственно не успели. И что случилось со вторыми, думать очень не хочется – свои бы заморочки разгрести.
А потом здесь поселился кто-то еще.
Я сначала хотел, чтобы мы разбились на пары – каждая идет по своей стороне улицы и контролирует окна напротив. Так нас учил капитан, и эта тактика работала. Но Дара сказала, что я несу чушь и что в покинутом городе нужно держаться как можно ближе друг к другу.
Она была права, и капитан бы с ней согласился: я понял это сразу, как мы вошли в город. А вот я дурак, который не сообразил: что хорошо на широких улицах, черта с два сработает в средневековых теснинах. Дурак… а ведь говорил товарищ капитан, что в вопросах тактики нельзя быть догматичным!
Мертвый город – это было еще хуже, чем мертвый лес. По крайней мере, мне на нервы давило здорово.
А еще мне казалось, что из черных провалов окон кто-то следил за нами. Тяжелым, липким взглядом… палец на спуске так и чесался – вскинуть автомат и разрубить очередью эту вязкую тишину, хлестнуть вдоль оконных глазниц горячей свинцовой струей… та-та-та-та, щедро, не считая патронов!
Терпеть ненавижу!
– Они идут следом за нами.
Это Колин сказал. Спокойно так, почти буднично. Я из-за этого тона в первый миг даже и не понял, что именно его слова означали… не воспринял.
– Что еще за «они»?
– Пока не знаю. – Голос у эльфа все такой же равнодушный, да только стоит лишь увидеть, как он идет, как винтовку держит – и сразу становится ясно, что спокойствие это оч-чень обманчиво. Вроде как пружина у мины – тоже спокойна, до поры.
Кстати о минах… а не поставить ли мне растяжку? Раз уж «они следом идут».
Обмозговал я эту идею и решил отложить – не то у нас положение, чтоб на неизвестно кого целую гранату тратить.
– Они прячутся в тенях. Движутся быстро.
– А хоть что-нибудь конкретно сказать можешь? – спрашиваю. – Какого размера, сколько их?
– Много.
Хороший ответ. Исчерпывающий, я бы сказал. И на редкость жизнеутверждающий.
Честно говоря, где-то в глубине души я уже жалеть начал, что мы сюда сунулись. Раскомандовался один такой… старший сержант… нет, чтобы более опытных людей послушать. А теперь…
Не думал, что здесь настолько все плохо будет.
– Вот что, – говорю, – ваше высочество… переведи-ка свой меч в боевое положение.
Сейчас Эскаландер у Дары на спине висел. Для транспортировки удобно – при всех прочих вариантах по земле добрых полметра волочится, но и выхватить из-за плеча такую вот двуручную дуру черта с два получится.
– Сергей…
– Я ж не сказал: достань и засияй! Просто на пояс перевесь!
– Но…
И тут она прыгнула.
Она – в смысле, тварь. Понятно, что на деле это и он мог быть и даже оно. Леший знает: вскрытие-то мы не проводили, даже между ног заглянуть не получилось.
Прыгнула она откуда-то сверху. Быстро и бесшумно – я едва успел автомат вскинуть.
Тра-та-та-та!
Как Фигли отдачей в развалины не унесло… Из «Максима» – да от пояса веером… силен гном, просто слов нет. Одни эпитеты остались.
Сам я пуль двадцать выпустил. И попал… кажется. Хоть так и не разглядел толком, во что именно стреляю. Шкура запомнилась – темно-зеленая и пятнисто-пупырчатая, словно у лягушки. Еще – пасть. Пасть была огромная, и зубов там виднелось – вагонами вывози. Ну и запах из этой пасти – горячее зловоние, раз в сто хуже, чем в жаркий летний день от выгребной ямы несет.
107 
