162 
Спор над полутрупом не состоялся. Его грудь вдруг поколебалась. Из горла вышел тяжелый хрип. Лицо порозовело. По камере прокатился вздох облегчения.
– Давай! – крикнул Слон, бесцеремонно продолжая трясти голову лежащего – уже живого, вернувшегося с того света на этот.
По лицу спасенного было видно, что этот – мало отличался от того. Реанимированный зашевелил конечностями, разлепил коричневые веки.
– Ну, ты даешь! – сказал ему Слон. – Когда оклемаешься, я – лично с тебя получу. За то, что хату чуть не подставил...
Спаситель выпрямился. Победно оглядел окружающих. Тяжело дышащий, хищно шевелящий кельтскими орнаментами. Сто тридцать пять бледных лиц – кроме тех, кто спал, и еще меня – смотрели на него с восхищением. Федот сунул герою полотенце, и тот триумфально обтер пот с короткой шеи.
В этот момент Гиви Сухумский наконец смог привести в чувство Славу Кпсс. Побудка смотрящего длилась едва ли не дольше, нежели эпопея со спасением умирающего.
– А? Чего здесь? – проскрипел Слава, появляясь на публике с бессмысленными глазами. – Передоз, да? Передоз? Опять?
– Все нормально, Слава! – басом прогудел Слон. – Пока твоя банда спала, я тут одного дебила от смерти спас... Все нормально! Отдыхай! А я – схожу поссать. Двиньтесь, бродяги!
Люди расступились, и квадратные узоры проследовали через всю камеру, по диагонали.
– Вот, хата! – провозгласил Слон. – Гляди, что бывает, когда случайные люди в братву лезут!
Едва прозвучали эти слова, как Слава Кпсс вздрогнул. Гнев исказил его лицо. Точными птичьими взглядами он оглядел меня; вздыхающую толпу; спасенного мальчишку. Посмотрел в спину триумфатора. Тот умывался, фыркая, бросая воду горстями на голый торс.
Слава подождал, пока страсти улягутся. На это ушло минимум времени. Через несколько минут сто тридцать пять душ вернулись к прерванным делам, захотели почи-фирить, позавтракать и поужинать, поиграть в карты, почитать старые газеты. Только потом Слава тихо подозвал гордо улыбающегося кельта. Поймал его взгляд и махнул рукой, поманил.
Неожиданно тот явился не один. Рядом был перемазанный зеленкой, тщедушный, но решительно настроенный Федот.
– Чего ты на хату базаришь? – сразу спросил Слава, безумными глазами глядя то в грудь Слона, то в его переносицу. – Что за лозунги?
– Я не базарю,– весело отразил нападение Слон. – Я сказал из сердца. Я только что беду от хаты отвел. За этот кипеж, за труп нас бы менты под пресс пустили...
– Это всем известно,– резко оборвал Слава. – Так кто же у нас в братве лишний? Говори давай.
– Твой коммерсант,– сразу ответил Слон. – И так считаю не я один.
– Кто еще так считает?
– Я,– трудно произнес Федот.
– А вы ему в глаза это скажете? – чрезвычайно жестко спросил Слава.
– Я на хату сказал,– все еще улыбаясь, произнес Слон. – И в глаза скажу.
– И ты? – напряженный Слава повернулся к Федоту.
– И я.
– Андрюха! – позвал Слава. – Подойди. Весь разговор я слышал – примостился за тряпочной стенкой «купе». Чтобы присоединиться к беседе, мне было достаточно откинуть занавеску перед своим лицом и забросить ее за спину.
– Тут такой вопрос всплывает,– негромко произнес Слава,– что ты – коммерсант.
Звуки голосов дрожали в спертом воздухе слаженного из грязных одеял арестантского вигвама – соприкасались друг с другом, плавали, повисали, словно аккорды, неумело взятые на старой, неряшливо настроенной гитаре.
– Это кто так говорит? – спросил я, присаживаясь.
– Он,– мой покровитель показал пальцем на кельтские рисунки.
– Пусть повторит! Слон посмотрел мне в глаза.
– А чего тут повторять? Ты ведь сам все знаешь, правда? Такие, как ты, сидят возле своих сейфов, за железными дверями, за сигнализациями, а когда я прихожу с обрезом и говорю «давай деньги» – они бегут к ментам и пишут заявления... Коммерсант – это потерпевший! Такому среди пацанов не место.
Убить его? – пронеслась через сознание оригинальная идея. Воткнуть в глазницу палец? Сломать горловой хрящ?
Я бросился, но обнаружил, что справа и слева находятся Джонни и Гиви Сухумский. Они схватили меня за локти. Сидящего человека совсем легко удержать от рывка вперед.
– Тихо! – страшным шепотом произнес Слава Кпсс. – Держи себя в руках, аферист! Рукоприкладка – исключена! Это серьезная тема! Будем разбираться, братва! – он упер дикий взгляд в Федота. – Ты тоже считаешь Андрю-ху коммерсантом?
162 
