очень нудно 
40 
— You know how lucky you are, boy!
Мимо моего уха пролетает комок плазмы — я успеваю увидеть, как он прожигает себе дорогу в уплотнившемся воздухе. Свернуть я уже не успеваю, инерция прыжка бросает меня почти в объятья стрелку. Я отбиваю томительно-медленно оборачивающийся ко мне раструб, хладнокровно ломаю сжимающую бластер руку и — в качестве завершающего аккорда — приставив сетчатые трубочки своего гуманного оружия к переносице громилы, устраиваю ему оргазм всей жизни.
— I’m back in USSR!
Усилием, подобным тому, с каким выходил из свободного полета, я выдрался из липких объятий репрограммы. Вся схватка заняла три секунды реального времени (и около полуминуты субъективного из тех двух с половиной, на которые рассчитана репрограмма; я едва успел покончить с первым куплетом).
Джеральд за эти секунды едва успел выбраться из той груды коробок, куда я его отшвырнул.
— Ну ты даешь! — прошептал он, озираясь.
Вообще-то основная роль в разгроме бара принадлежала не мне, а тем четверым, но я предпочел не акцентировать на этом внимание. Блиссер — оружие гуманное еще и в том смысле, что мебели не портит, так что оплавленные дыры в переборках лежали целиком на гипотетической совести нападавших. В воздухе вился бледный дымок, и пахло серой.
Я, едва не промахнувшись, опустился на табурет, умоляюще посмотрел на Джеральда.
— Слушай, — попросил я, — дай поесть чего-нибудь, а? И свяжи этих красавцев, пока не очухались.
И вправду красавцы. Те еще амбалы. Туши. Нарастили мышц, как пищебаки ходячие. Груды мяса без единого грамма мозгов. Кто их только послал-то?
Вот это мне и придется выяснять, притом не залезая в загранье. На то, чтобы явиться в «Погребец», им потребовалось… Я машинально сложил мудру текущего времени, и только потом сообразил, что на мне нет инфора. Без серебристого обруча на голове я ощущал себя — нагим, пришло мне в голову. Более нагим, чем без штанов, например. Всплыла откуда-то цитата: «Разница между „нагим“ и „голым“ — в беззащитности». Ей-богу, я предпочел бы не проверять эту максиму на практике.
В конце концов я поинтересовался у Джеральда, когда тот подтаскивал мне очередную пачку креветочных чипсов из сои, и бармен сверился на сервере бара. Оказалось, что громилы явились ровно через шесть минут после того, как ко мне возвратился первый джинн. Вывод: за мной следили через вирт. Вывод: каждая попытка выйти на оборот будет кончаться подобной перестрелкой.
Вывод: работать мне как тому хомбре из ХХ века… как бишь его… Пуаро, нет?.. Дедуктивным методом. Утешает одно: я на верном пути. Иначе не отдавил бы столько мозолей.
Встать с табурета я смог только через полчаса упорной и сосредоточенной жратвы, когда колени перестали противно подкашиваться, а голова — покруживаться. Джеральду пришлось скормить мне почти все запасы закуски в баре. Дыры в переборках к этому времени уже заделали, а нападавших — оттащили в подсобку, где ими занялся подъехавший по вызову Джеральда Линь, мой коллега. Линь — это не прозвище, а фамилия; он у нас китаец, настоящий, а не хуацяо в шестом поколении вроде Сунь Ли-хао, у которого еще дедушка полагал, будто иероглифы придумал шибко умный декоратор для третьего римейка «Клеопатры».
Не добившись от плененных громил никакого ответа, Линь попытался проскенировать их самостоятельно — как и следовало ожидать, с нулевым результатом. Нападавшие были выменяны так, что любая попытка гипновоздействия вызывала селективную амнезию на события последних трех дней. Вот так. Единственное, что удалось установить — все четверо были групарями-наемниками; пушечное мясо с минимальной аугментацией.
Озлобленный Линь, в свою очередь, вызвал на подмогу пентовских гипнургов — может, тем удастся пробить блок, — а я, томясь в предвкушении очередного отрицательного результата (который, против известной приговорки, вовсе не результат), заказал у Джеральда крепкого кофе с сахаром — терпеть не могу обоих ингредиентов этой смеси, но в моем нынешнем состоянии только ею силы и поддерживать. Осушил кружку залпом, морщась и жмурясь, помедитировал секунду в смутной надежде, что приторный коктейль подстегнет мои ползущие по-черепашьему мысли. Не помогло. Мысли как ходили кругом — Меррилл… вирт… лифты… Джованни… карантин… Лаура… — так и ходят. Наверное, просто не хотят возвращаться к самой неприятной теме.
Я слеп. Кто не подсел на наркотик киберпространства — не поймет моих мук. Знаете, человек получает девять десятых всей информации при помощи зрения. А вот если бы вам пересекли все сенсорные нервы, кроме зрительного — представили? Вообразили себя глухим, лишенным обоняния, осязания, вкуса? Вот вам и десять процентов. То, чего я лишился вместе с возможностью выхода в ирреальность, было не в пример тоньше, но аналогия есть.
40 
