15 
Шах издал еще один горестный вздох и покорно поплелся за Кроллером.
– Эй, Свон, – окликнул их трактирщик, когда они уже подходили к двери.
– Чего?
– Прежде чем посадишь парня в камеру, – медленно произнес трактирщик, – дай ему ужин. Он ведь заплатил за похлебку.
* * *
Единственное окошко в комнате было настолько узким, что через него не смогла бы сбежать даже плотно пообедавшая крыса. Тем не менее строившие башню гномы сочли необходимым оснастить это окно последним тогдашним архитектурным новшеством – решеткой. Просачивавшегося через все это света хватало ровно на то, чтобы не называть царившую в комнате темноту полной. Однако этот свет обладал одним весьма примечательным свойством – в любое время суток и в любую погоду он концентрировался исключительно на лице стоящего перед столом. Это было весьма удобно для хозяина комнаты.
В данный момент это свойство в полной мере испытывал на себе Шах. Он стоял перед столом и, щурясь, старался разглядеть у сидящего хоть что-нибудь, кроме лысой макушки и сложенных на пузе пальцев.
Сидящий за столом временно – последние пятнадцать лет – пользующийся правами городского головы Хамилога достопочтенный Картопля Фейс, в свою очередь, пытался избавиться от двух нелепых подозрений. Во-первых, у него было странное чувство, что со стоящим перед ним пареньком что-то глубоко не так, а во-вторых, его упорно мучило ощущение, что на его столе кто-то сидит.
В третий раз проведя рукой над столом и убедившись, что там все еще никого нет, городской голова громко прокашлялся и спросил:
– Так кто он все-таки такой?
– Герой, – отозвался Кроллер Свон из темноты позади Шаха.
– Хм, герой? – с подозрением переспросил Картопля, уставившись на Шаха. – Точно?
– А я откуда знаю? – отозвался десятник. – Говорит, герой.
За свою довольно продолжительную по меркам Запустенья жизнь Картопля Фейс повидал большое количество разнообразных героев и считал, что по крайней мере с основными их разновидностями он знаком. Однако героев, настолько походящих на деревенских подростков, ему видеть еще не доводилось.
– И сколько же ты подвигов совершил, а, герой?
Шах вздрогнул, не сразу сообразив, что вопрос задают именно ему.
– Один.
– Хм, один. И что это был за подвиг такой?
Шах попытался собраться с духом.
– Я убил двух драконов, – гордо заявил он.
– Двух драконов в одном бою? – уточнил городской голова. – Вот этим самым мечом?
Шах покосился на лежащий на столе меч, который никто так и не рискнул вытащить из ножен. Об оружии, оттяпывающем излишне любопытным всякие конечности, хамилогцы знали не понаслышке.
– Нет, – признался он. – Меча у меня еще не было.
– А где же ты тогда его взял? – взвыл Картопля.
– Нашел.
– Это пока что первое и единственное, во что я могу поверить, – проворчал городской голова. – Такой меч ты не мог ни купить, ни украсть, ни взять в бою. Ты мог только найти его на дороге, хотя в то, что такой меч мог валяться на дороге, я тоже не верю.
– Но ведь откуда-то он его взял, – робко заметил Кроллер.
– Да наверно уж, – иронически заметил Картопля. – Раз этот меч лежит на моем столе, значит, он непременно должен был откуда-то взяться.
Десятник замолчал.
– Ну ладно, – продолжил городской голова. – Скажи мне вот что. Как ты сумел справиться сразу с двумя драконами, если меча у тебя, по твоим же словам, еще не было?
Шах замялся.
– Не помню, – наконец выдавил он.
От удивления городской голова не только оставил рот незакрытым, но и едва не забыл о необходимости втягивать через него воздух.
Все встреченные им до сих пор герои больше всего на свете любили рассказывать о совершенных ими подвигах, причем делали это с многочисленными подробностями и повторами. Умение рассказать о совершенном подвиге являлось одним из важнейших черт настоящего героя. Тем из них, кого боги по каким-либо причинам обделили этим даром, обычно приходилось либо таскать за собой кого-нибудь, кто бы мог засвидетельствовать факт совершения подвига, либо подкреплять свои слова трофеями.
Оба варианта имели множество недостатков. Добровольцев на роль свидетелей было довольно трудно подобрать – ведь в случае поражения героя им редко удавалось убедить победителя в своем нейтралитете. Что касается трофеев, то предъявлявшие их герои довольно часто сталкивались, например, с нежеланием признать голову обычного орка за свидетельство победы над десятком горных троллей. Поэтому когда до сознания городского головы наконец дошло значение сказанных Шахом слов, он с большим трудом поверил собственным ушам.
15 
