76 
В противоположность ему главным достоинством куртки Шаха была практичность и умение сливаться цветом с окружающей местностью – обычно таковой являлась дорожная пыль. Этому способствовали имеющиеся на ней многочисленные пятна, как темные – от крови и вина, так и светлые – от самых разнообразных причин. Руки у юного героя могли похвалиться лишь расплющенными костяшками пальцев да многочисленными мозолями, обветренное лицо наискось перечеркивал свежий шрам. Шах получил его две недели назад, отражая – вместе с шестью другими охранниками и, разумеется, Шоном – разбойничье нападение на купеческий караван. Нападавшая банда насчитывала в своем составе две дюжины рыл – преимущественно людей и гоблинов – и именно гоблина Шах попытался догнать, когда уцелевшие разбойники бросились наутек. В ходе погони он споткнулся о корень, падая, напоролся на сучок – и теперь никак не мог найти время сходить к Целителю.
Однако же чудо свершилось, и сотворили его всего лишь три бутылки старого фалернского, названные Шахом в ответ на вопрос: “Чем я обязан вам… уважаемый?”
Будучи заданным в Забугорной, этот вопрос предполагал – и Хорин отлично знал об этом, – что простолюдин, милостью богов удостоившийся чести поспособствовать какому-либо начинанию благородного господина, должен немедленно рассыпаться в извинениях за столь вопиющую бестактность.
Чего Хорин не знал и даже не предполагал, так это того, что его спасителю неведомо само понятие “такт”.
Сотворенное же вином чудо заключалось в том, что спустя час оба юноши, сидя за столом в питейне “Старая пчелка”, уже давно обращались друг к другу исключительно на “ты”, глядя при этом – немного помутненным взором – на собутыльника, словно на внезапно обретенного брата.
– И тогда я, ик, выхватил свой меч и разрубил этого нетопыря. – Шах попытался наглядно проиллюстрировать свои слова посредством указательного пальца и кружившей над столом мухи, но сумел лишь опрокинуть стакан. Стакан был пустой.
– А остальные? – осведомился Хорин, в очередной раз роняя страшно потяжелевшую за последний час голову на локоть.
– Какие, ик, остальные? – искренне удивился Шах.
– Т-ты говорил, – промычал имперец, – что на тебя нападало пять зомби, три пещерных нетопыря, один брюхач и один крабокрыл. Ты рассказал, как расправился с четырьмя зомби, тремя пещерными нетопырями и одним крабокрылом. Один зомби и один брюхач должны были остаться. Вот. Я с-считал. Оч-чень внимательно с-считал.
– Неужели? – озадаченно отозвался Шах. – Странно. Куда же они делись? Я помню… или не помню. Не, брюхача я, ик, точно убил. Подождал, пока он замахнется дубиной, всадил меч ему в брюхо и повернул. Три раза.
– А зомби?
– Не помню, – честно сознался герой. – Наверно, тоже убил. Что-то же с ним должно было статься? Верно? Ну а раз я здесь, значит, они… того.
– Логично, – булькнул Хорин и закрыл глаза.
– Эй, – потряс его Шах. – Ты чего? Не вздумай заснуть! Я тебя никуда тащить не собираюсь… мне бы самому уйти.
– Оставь меня, Хюлл, – вяло отмахнулся имперец. – Не зуди над ухом. Я прошел испытание в Саду Лепестков и теперь могу невозбранно ходить по вечерам за пределами замка.
– Да броди ты, ик, хоть всю ночь напролет. Тока не засыпай.
– Хюлл, уйди.
– Хюлла здесь нет! – перегнувшись через стол, проорал Шах в ухо имперцу. – Здесь только я!
– А ты, – Хорин сумел разлепить один глаз и теперь отчаянно пытался сфокусировать его на чем-нибудь, кроме стоящей перед ним бутылки, – кто такой? А-а, это ты, Шах. А где Хюлл? Где мой старый добрый Хюлл?
– Понятия не имею.
– Как же… Хюлл! – Сонливость внезапно покинула имперца, прихватив с собой добрую треть наполнявших его голову винных паров. – Я должен найти его.
– Сидеть! – промычал Шах, мертвой хваткой вцепляясь в плечо начавшему было вскакивать Хорину и вынуждая того упасть обратно за стол. – Н-не тарапися!
– Но я должен бежать!
– Сначала, – неожиданно четким голосом сказал Шах, – ты должен расплатиться за вторую бутылку. Эй, хозяин!
– А потом, – с надеждой осведомился Хорин, – можно бежать?
– Можно, – кивнул Шах. – Но не бежать. Идти. Дам вдвоем. В смысле, нам вдвоем. Или ползти. Смотря, что будет лучше получаться.
– А куда?
– Хороший вопрос, – озадаченно нахмурился Шах. – Не знаю. Но! Главное сейчас для нас – суметь пойти, а куда – это уже второстепенное. Ведь, если мы выйдем отсюда, то куда-то же должны прийти?
76 
