Последние отзывы

  64  

Пошатываясь, я вышел на паперть. В спину бил жар, и потрескивало еле слышно пламя. Из выбитых окон сочился неровный свет, и там, куда с трудом доставали его слабые лучи, — сколько хватало взгляда, толпились люди.

Жители гетто взяли церковь в молчаливую осаду. Они стояли неплотно, стараясь не приближаться к эпицентру конфликта, чтобы не подвернуться под шальной заряд. И все же некая сила гнала их из нищих домов, из-под крыш, из-за москитных сеток к горящей церкви. Я оглядывал их в недоумении, пытаясь понять, что движет ими, — и вспомнил.

Вспомнил детство, проведенное здесь же, среди рассыпающихся домов, в тени пробивших небо титанических башен. Жизнь текла совсем рядом — за оградой, за колючей проволокой, за невидимыми стенами лазерной сигнализации, — но мы могли наблюдать за ней лишь извне, присосавшись к криво налепленным на стену пленкам-экранам. А ведь наша округа была ещё из лучших — она даже значилась на городских планах! Я ходил в школу, я пользовался легальным доступом, я существовал, в конце концов, для экспертных систем городского ядра. И, несмотря на это, мне пришлось рваться из шкуры не дважды и не трижды, чтобы заполучить нынешний свой пост — немногим больше, чем должность разъездного вышибалы при самой большой банде гангстеров, какую знала когда-либо история человечества.

С какой же мучительной тоской должны смотреть обитатели настоящих трущоб на упавший им на колени раскаленный осколок настоящей жизни! Явь манила их, притягивала, готовая сжечь летящую на огонь мошкару, и в то же время — отталкивала, потому что в ней не было места невежественным, опустившимся, больным, генетически отягощенным, страдающим от заразного безволия, всем, кому Колониальная служба закрывала дорогу во внешние миры, кому оставалось домучивать свой век в гетто, производя на свет себе подобных в неразрывном круговороте.

И сейчас они стояли перед невидимым экраном и смотрели, смотрели, упиваясь…

Я оглянулся: тела валялись повсюду. Кто-то еще шевелился судорожно и нелепо, когда по выжженной гаузером коре головного мозга пробегали шальные импульсы, но большинство уже не дышало. Горячая плазма прошлась по стенам храма, выбелив их, словно старые кости. Раскаленная пыль сыпалась сверху, мешаясь с пеплом. Но никто не кидался из толпы, чтобы вытащить опаленные, сочащиеся сукровицей комки плоти из-под огненного дождя, не пытался отыскать живых на голову в грудах обезмыслевшего мяса. Невидимый экран отделял зрителей от жертв.

Всех, кроме одного. Мальчишка лет восьми стоял за той чертой, что избрала для себя толпа. Рядом переминалась с ноги на ногу помятая, пухлощекая баба в узких очках-троицах — сейчас совершенно прозрачных. На шее висит тяжелый кошель, пристроившись поверх удаленного по трущобной моде бюста. Паренек не то дергал ее за рукав, волоча за собой, не то придерживался, будто опасаясь, что кошмарная реальность бойни затянет его и пленка экрана сомкнётся за спиной, отрезая дорогу назад.

Совсем как я когда-то.

Повинуясь внезапному импульсу, я вытащил из кармана марку, ткнул пальцем в зеленый глазок. Сетка данных развернулась перед глазами, застилая отсветы пламени синеватым туманом. Никакой подгонки под личный геном: помечено три-четыре десятка рецессивных генов, наскоро выбранных по «короткому списку» самых распространенных дефектов наследственности, а остальное — шаблон, роспись чьих-то хромосом, выданная подпольно работающим секвенсором. Все это, плюс адресок несуществующей лабы, заверено гамма-паролем средней руки. Самая обычная фальшивка, какие тысячами отлавливают на блокпостах перед лифтами. Колонистов проверяют трижды: на сборном пункте, в аэропортах Эквадора и Кении и последний раз — прямо на лифт-станции, перед тем, как построить в длинную очередь к заветным дверям. И все равно находятся люди, которые покупают липовые сертификаты… и другие люди, которые уравнивают предложение со спросом.

По правилам следовало бы проверить сертификат, ещё стоя у тайника, но мелкие нарушения сходят мне с рук, как и всем прочим. А вот то, что я собрался сделать, — не сойдет, если только кто-то узнает об этом.

Полная фиксация выключена — об этом я позаботился, еще ожидая Алекса. На всякий случай я прервал контакт и с местным хабом. Шаг вперед, команда секретарю — неужели у мальчишки нет даже опознавателя? А, нашелся. Я грубо вырвал личные данные из внедренного в тело чипа, скопировал в фишку и поверх старого пароля ввел один из своих — «альфа-десять», с пометкой «удостоверено в ходе планового контроля». Все.

  64